Современники называли его «кавказским Суворовым» и «генералом-метеором», вдохнувшим в русскую армию свою огненную душу. Он двадцать лет воевал на Кавказе, не проиграв ни одного сражения. Айвазовский написал его портрет, а Пушкин посвятил восторженные стихи, назвав «бичом Кавказа». Но, прежде всего, генерал Петр Степанович Котляревский стал русским образом чести, в котором были воедино слиты воинская слава и христианская вера.Бурсак на военной службе
Петр Котляревский родился 23 июня 1782 г. в селе Ольховатка Харьковской губернии в семье священника и сам собирался стать священником, но Господь предуготовил ему другую стезю. Однажды зимой 1792 г., когда юный бурсак отдыхал на рождественских каникулах в отчем доме, разбушевалась сильная метель, и он всю ночь звонил на колокольне, чтобы никто не сбился с пути. Так в Ольховатку случайно завернули несколько военных, направлявшихся на Кавказ. А через год подполковник Иван Петрович Лазарев перевез отрока к себе в Моздок. Не хотелось о. Стефану отпускать сына, но Петр, еще в детстве загоревшийся подвигами Ганнибала и Македонского, в своей решимости был тверд, как алмаз. Так в возрасте 11 лет Котляревский был зачислен рядовым в пехоту русской армии на Кавказе, и уже через два года за героическое командование отрядом при штурме Дербента получил свою первую боевую награду – орден св. Иоанна Иерусалимского.
А дальше – как полет метеора! В 17 лет – подпоручик, в 20 – капитан, в 24 – полковник, в 29 – генерал; кавалер ордена св. Анны, трех орденов св. Георгия, а также золотой шпаги с надписью «За храбрость». Когда впоследствии российский император Александр I поинтересовался у героя, кто помог ему сделать столь стремительную военную карьеру, то услышал прямой ответ: «Мои покровители – мои солдаты, которыми я имел честь командовать, и только им я обязан своей карьерой».
Адъютант его превосходительства
Генерал-майор Лазарев, трагически лишившийся собственной семьи, привязался к Петру Котляревскому, как к сыну. Сделав его своим адъютантом, во всем доверял и поручал самые ответственные и секретные дела, в том числе, военную и гражданскую переписку. Благодаря своему наставнику Петр приобрел и навыки дипломатической службы. Он удостаивался аудиенции у грузинского царя Георгия ХII, вел переговоры с независимыми кавказскими племенами, призывая их войти под покровительство России. Видимо, тогда у Котляревского и выработалась привычка тщательно обдумывать свои поступки и взвешивать на весах каждое слово. Когда спрашивали, в чем секрет его военных побед, он отвечал лаконично: «Обдумываю холодно – действую горячо».
Петр постиг все тонкости военной науки, изучил нравы и обычаи кавказцев, досконально узнал географические и климатические особенности края, что впоследствии сослужило ему добрую службу. После гибели генерала Лазарева Котляревский выпросился на фронт, где получил под командование роту 17-го егерского полка – первого полка новой русской Кавказской армии.
«Победить или умереть!»
Несмотря на то, что по Георгиевскому трактату 1783 г., Грузия вошла под покровительство России, сопредельные Персия и Турция мириться с таким положением вещей не желали. Персидский шах Баба-хан поклялся «выгнать из Грузии, вырезать и истребить всех русских до последнего человека», и в 1804 г. объединенная персидская армия, хорошо подготовленная и европейски вооруженная, вторглась на территорию Кавказа. Командовал ею лучший персидский полководец, принц Аббас-Мирза. Война продолжалась девять лет, и остановить нашествие 50 000-тысячной армии смог только один полководец – Петр Степанович Котляревский: «Мне как русскому, остается только победить или умереть, ибо отступить значило бы посрамить честь оружия Российского».
Первый раз егеря Котляревского отличились при взятии крепости Гянджа в 1804 г. Овладев передовым бастионом, они обеспечили успешное наступление главных сил. В этом бою капитан Котляревский получил первое боевое ранение. Тогда, спасая своего командира, геройски погиб рядовой Богатырев. Следующий год снова прославил героических егерей и их огненного командира – за бой на реке Аскерань и штурм крепости Мухрат. Когда путь отряду преградил глубокий ров, то солдаты Котляревского организовали «живой мост»: спустились в ров и по своим телам и ружьям, положенным на плечи, организовали переправу для батальона и пушек. Два бойца изо рва уже не встали… В 1806 г. Котляревский совершил практически невозможное: одним батальоном атаковал целую армию у крепости Мигри. Его отряд был так мал, что пленных не брали, а всю добычу сбрасывали в воду. Бежавшие в панике персы так запрудили горную реку, что она вышла из берегов.
«Кавказский Суворов»
Через три года крепость Мигри пришлось штурмовать еще раз. Расположенная на отвесных скалах и сильно укрепленная она считалась абсолютно неприступной. Персидский гарнизон насчитывал 2000 человек, русских – в пять раз меньше. Но главная идея Котляревского – «кавказского Суворова» – заключалась в том, чтобы атаковать неприятеля в самых неожиданных и трудно доступных местах. Трое суток егеря карабкались по отвесным скалам и пробирались по непроходимым тропинкам, а ночью внезапно атаковали. Блестящая победа в Мигри и своему-то, русскому командованию показалась невероятной, а в поверженных персов навсегда вселила суеверный страх перед «свирепо-грозным» Котляревским, которого невозможно одолеть никакими силами.
В сентябре 1811 г. полководческий талант Котляревского, его знания и опыт в очередной раз проявились при штурме крепости Ахалкалаки. Считавшуюся неприступной цитадель тихо обошли по тайным горным тропам и ночью нанесли удар с той стороны, откуда никто не ожидал. Тогда из крепости были освобождены около четырехсот мирных жителей, которых персы собирались угнать в плен.
19 октября 1812 г. произошло знаменитое Асландузское сражение, в котором русские наголову разгромили десятикратно превосходящие силы противника. Перед боем генерал обратился к егерям со словами: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного – десять, но храбрый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа!» И 30-тысячное войско Аббас-Мирзы было наголову разбито. Только убитыми персы потеряли 9000 человек. Но в официальном отчете своему командованию Котляревский сам снизил эту цифру до 1200: «Если написать, как есть, все равно не поверят».
Как русские берут города
Свой последний бой генерал Петр Степанович Котляревский принял в последний день героического 1812 года. Битва за столицу Азербайджанского ханства крепость Ленкорань решала исход всей военной кампании, длившейся несколько лет. Это хорошо понимали обе противоборствующие стороны. Гарнизон персидской крепости составляли отборные силы воинов-сарбазов, поклявшихся умереть за своего хана.
Несколько часов генерал Котляревский провел в тягостных раздумьях и горячей молитве. «Прошу Бога о помощи и могу назваться слишком счастливым, если Бог даст кончить счастливо». Котляревский знал, что Ленкорань отлично укреплена самой природой: слева – горы, справа – море, впереди – выжженная степь, а небывалой толщины стены делали ее практически неуязвимой для артиллерии. Значит, осада невозможна. Только штурм. Выйдя к своим бойцам, генерал сказал прямо и твердо: «Отступления не будет, нам должно взять крепость или умереть!»
Это был «штурм небывалой ярости». Уже в начале боя были убиты все русские офицеры, а сам Котляревский тяжело ранен. Среди солдат произошло смятение и испуг, но тут, пересилив боль, над телами убитых товарищей поднялся генерал, сверкнув своей золотой шпагой, как огненным мечом: «Сюда, ребята! За мной! Вперед!» Бойцы ринулись в атаку и после трехчасового боя взяли крепость! Искалеченного Котляревского, у которого была прострелена челюсть, выбит глаз и раздроблена нога, нашли среди горы трупов. Думали, мертв. Но он открыл уцелевший глаз и прохрипел: «Я умер, но все слышу, и уже догадался о вашей победе».
Из гарнизона Ленкорани остался жив только один персидский сарбаз. Его отпустили со словами: «Мы тебя не тронем. Иди и расскажи всем своим, как мы, русские, города берем». Поверженный Аббас-Мирза покинул Кавказ, согласившись на подписание мирного договора. Так к России отошли Грузия, Азербайджан и Дагестан, а на Каспийском море утвердился русский флот.
С тобой и без тебя
Едва выживший 30-летний генерал Котляревский был вынужден выйти в отставку. Сначала он долго лечился на Кавказских минеральных водах, а затем вернулся в отчий дом, на Харьковщину. И гордо, и горько было старому священнику Котляревскому обнять израненного сына-героя после двадцатилетней разлуки.
Вскоре отставной генерал встретил прелестную юную барышню Варвару Енохину. Встретил и сразу полюбил. Изувеченный герой с худым, искривленным от ранения лицом, которое часто сводила судорога, не надеялся на взаимность. Но его доброта и душевное благородство совершенно покорили девушку. Радостную свадьбу сыграли осенью 1816-го. Но через год Котляревского опалило большое горе: молодая жена умерла при родах, вместе с младенцем. Над дорогой могилой Петр Степанович возвел храм и всю жизнь носил в сердце светлый образ своей супруги.
Вскоре Котляревский перебрался в Екатеринославскую губернию , в имение Александрово, которое приобрел при помощи императора. Здесь он также построил храм – в честь великомученика Георгия Победоносца и сюда же перевез отца Стефана Яковлевича, старость которого покоил до 98 лет. С годами здоровье генерала все более ухудшалось, и ради перемены климата он переехал в Крым, где поселился в феодосийском особняке с символическим названием «Добрый приют». Здесь его часто навещали старинные друзья: Михаил Семенович Воронцов, ставший кавказским наместником, и художник Иван Константинович Айвазовский.
«Первый ратник добра»
После своей отставки Котляревский прожил еще тридцать девять лет, испытывая постоянную боль от незаживающих ран, которые Пушкин справедливо назвал «язвами чести». Говорят, генерал показывал гостям большую шкатулку, в которой гремели костные осколки, извлеченные из его черепа. Но герой-мученик никогда не падал духом. Бескорыстие и самоотречение составляли главный нерв его мирной жизни.
Котляревский получал большую генеральскую пенсию, однако все деньги уходили на помощь бывшим сослуживцам, инвалидам и беднякам. Даже наградные две тысячи червонцев, пожалованные императором за усердную службу, генерал раздал своим боевым товарищам. Когда его однополчанин майор П.Швецов попал в плен к горцам, и те запросили небывалую сумму – 250 тысяч рублей, Котляревский объявил общественный сбор средств и сам внес основную часть выкупа. Бывшему полковому лекарю Г.Следзиевскому, спасшему ему жизнь в Ленкорани, генерал сам выплачивал пожизненную пенсию. Быть благодарным – это тоже составляло его образ чести, поэтому Котляревский без устали хлопотал за товарищей. Некоторые из них даже селились рядом со своим отцом-командиром, а верный денщик Иван Филиппов завещал похоронить себя подле него.
Покинув поле ратных битв, Котляревский продолжал сражаться за добро и в мирной жизни. Когда в конце 1830-х гг. случилось подряд три неурожайных года, и над Екатеринославской губернией нависла угроза голода, он написал в Петербург своему бывшему боевому товарищу, а ныне всесильному шефу жандармов А.Х.Бенкендорфу, обличая политику правительства такими словами: «Невольно возрождается мысль, что деньги ценятся дороже людей. Какая же польза Отечеству сберегать деньги и терять людей!» Котляревский никогда не испытывал раболепного страха перед начальством. Еще на войне он однажды резко высказал главнокомандующему Н.Ф. Ртищеву: «Дело идет о спасении людей и славы русского оружия. Я не стану уклончиво молчать там, где надо говорить правду!»
В 1826 г. Николай I обратился к Котляревскому с просьбой вернуться на военную службу и возглавить командование русскими силами на Кавказе. «Одного имени Вашего достаточно будет, чтобы одушевить войска», – убеждал император. Но генерал был уже очень болен и не смог вернуться на «поприще трудов и славы».
Память и памятники
Петр Степанович Котляревский мирно скончался в возрасте 69 лет и был похоронен в тенистом саду, который своими руками разводил много лет. Вскоре над его могилой появилась часовня.
Удивительно, но первый памятник генералу появился еще при его жизни. М.С. Воронцов воздвиг в честь друга монумент в Гяндже , которую когда-то вместе штурмовали. Благодаря Воронцову вышла и первая боевая биография Котляревского – тоже памятник, хотя и нерукотворный .
Спустя несколько лет после смерти друга художник И.К.Айвазовский задумал воздвигнуть на самой высокой точке Феодосии – горе Митридат мемориал в его честь. Практически все феодосийцы вложили свои средства в это благородное дело. Был построен музей древностей в стиле античного пантеона . К сожалению, возвести часовню в честь апостолов Петра и Павла и перенести в нее прах генерала Котляревского, не успели. А в наше время на месте мемориала – ровная смотровая площадка…
Однако благодарная Россия никогда не забывала своего «кавказского Суворова». До революции его имя носил грузинский гренадерский полк, а в Кабардино-Балкарии, на берегу бурного Терека появилась станица Котляревская. В 2013 г. в Феодосии была открыта мемориальная доска в его честь, а в июне 2016-го на здании феодосийского музея древностей появился памятный знак.
Когда-то архиепископ Гурий (Карпов) сказал про генерала Котляревского: «Многую славу создал наш Господь через этого избранника Своего, который был усердным слугой Царю и Отечеству, преданным воле Божией христианином и до гроба терпеливым страдальцем, верным другом, попечительным начальником, слабых и нуждающихся покровителем и ходатаем». Какая замечательная характеристика воина, чье сердце было преисполнено великого мужества и великого милосердия; – человека, который во славе смирялся, а в печали бодрствовал, ибо твердо веровал в то, что Промысл Божий – свят.