В юности Юрий Гагарин особенно полюбил тот отрывок из романа «Молодая гвардия», где говорилось о маминых руках: «Мама, мама! Я помню руки твои с того мгновения, как я стал осознавать себя на свете. Им столько выпало работы в жизни, и я так любил целовать их прямо в темные жилочки». Позже, находясь вдали от дома, он писал ей частые и подробные письма: «Я без тебя ничего бы не смог. Даже если совет не успею спросить, все равно прикидываю: а что мама, отец скажут?» Когда имя первого космонавта планеты прогремело на весь мир, он открыто признался: «Всем, чего достиг, я обязан моей маме – Анне Тимофеевне Гагариной».
Без фамилии
Предки Анны Тимофеевны были крепостными крестьянами из деревни Шахматово Смоленской губернии. После отмены крепостного права ее отцу Тимофею Матвеевичу из-за бедности было даже отказано официально получить фамилию. Так по отчеству и именовались – Матвеевы. Анна Тимофеевна Матвеева родилась 20 декабря 1903 г. У нее было четырнадцать братьев и сестер, десять из которых умерли, и первые воспоминания о детстве оказались полны похоронами младенцев. В 1912 г. в поисках лучшей доли Матвеевы переехали в Петербург, где отец устроился на Путиловский завод, а мать стала прачкой. Десятилетняя Нюра тоже приносила в дом трудовую копеечку: мыла полы и шила сумки для патронов. Смышленую девочку отдали в 3-классное училище при Путиловском заводе. Здесь не только изучали русский язык, чистописание, арифметику, но и занимались шитьем, вязанием, вышиванием. Однако более всего Нюра полюбила чтение, а неунывающий Том Сойер стал самым любимым литературным героем.
Пришла беда – отворяй ворота
Неожиданные беды обрушились на семью смертоносной лавиной. Отец получил тяжелое увечье на заводе и был уволен без выходного пособия. В Петрограде начались революционные волнения, и стало опасно выходить на улицу. Узнав, что крестьянам раздают бывшие помещичьи земли, Матвеевы решили вернуться в деревню. В 14 лет Нюра познала нелегкий крестьянский труд: пахала, бороновала, за плугом ходила, сеяла, косила, жала. Инвалид отец смог добиться разрешения на строительство нового дома, но вскоре умер. «Похоронив отца, приехали мы с мамой в лес за напиленными бревнами, – вспоминала Анна Тимофеевна. – Глядим, а вместо заготовленного леса один мусор остался. Стащили. Все, что мы на сруб приготовили, все. Что вдвоем – женщина да 15-летняя девочка – всю зиму пилили. Стояли мы у затоптанной поляны и плакали. Отца-мужа лишились, дома лишились» .
Вскоре по деревням черным вихрем пронесся сыпной тиф, унесший жизни старшего брата и мамы. Нюру тоже зацепило, но она выжила. Так в 19 лет осталась круглой сиротой, с двумя младшими детьми на руках. Но крестьянам некогда свое горе горевать: весной – паши, сажай, летом – тоже не плошай, осенью – только поспевай.
«Всегда радуйтесь!»
В 1923 г. за работящую девушку посватался Алеша Гагарин – деревенский парень с золотыми руками и золотым сердцем. Был он восьмым ребенком в семье, рано лишился отца, практически нищенствовал, но никогда не унывал. С самого детства – в пастухах, а когда подрос, освоил плотницкое ремесло. Всю мебель делал сам: и стулья, и столы, и буфет, и диван. Своими руками мог дом поставить – от крыльца до крыши. А печи, которые складывал, считались лучшими на селе – большие, теплые, никогда не дымили и от ветра не «голосили». В редкую свободную минутку брал в руки гармошку и сворачивал в клуб на вечеринку.
Молодую жену перевез в свою деревню – Клушино. Получили от новой власти земельный надел, купили жеребенка и поросенка. «Жизнь деревенская – тяжелая. Труд крестьянский – физический, нелегкий, но, на мой взгляд, он, как никакой другой, приносит много радости. Потому что связан с живой жизнью, с творчеством. – делилась Анна Тимофеевна. Конечно, кто-то удивится: какое такое творчество? Многими неброскими хитростями да тонкостями надо овладеть, чтобы урожая хорошего добиться. Работали мы с мужем нелегко, но радостно. Усталости не замечали».
Летом 1925 г. родился первенец. С утра 30 июля, как обычно в страду, Нюра пошла жать. В поле и прихватило. Людей застеснялась: присядет в рожь, переждет схватки и снова за работу. А когда совсем невмоготу стало, к дому поплелась. Муж не мог нарадоваться на сына и назвал его – Валентин, что значит «сильный». Через два года родилась дочка Зоя, затем Юрий и Борис. Счастливое это было время – маленькие дети, собственный дом, большое хозяйство. «А главной радостью было, когда дом украсишь скатертью белейшей, полотенцами, сверкающими от глажки. Или когда Алексей Иванович скажет: «Нюр, я по селу шел, поглядел – твое белье белее все! Лучшая похвала работе – ласковое слово любимого. Вообще побольше радости окружающим нести надо и радость эту не пропускать».
Том Сойер и его команда
Деревенская жизнь шла своим чередом. Нюра вставала в 2 часа ночи, топила печь, пекла лепешки, варила пойло для скотины и убегала на ферму. Была и телятницей, и свинаркой. Душой болела за общее дело: частенько брала домой выхаживать колхозных поросят. В обед прибежит – детей накормит, корову подоит, теленка напоит. Дети подросли – помощниками стали. Валентин – в столярке, Зоя по хозяйству хлопотала, Юра скотину в стадо провожал, воду носил, Бориска гусей пас. Сыновья очень любили работать с отцом, даже одноклассников своих приохотили: «Вы, Гагарины, на работу соблазняете, как Том Сойер». С тех самых пор и у Юры любимым словом стало – «работать!».
По весне все мужчины семьи мастерили скворечники. Потом выставят их в ряд – любуются. Живую природу любили и берегли все: и взрослые, и дети. Сердце матери расцветало, когда после работы доила Зорьку, а малыши подставляли свои кружки прямо под звонкую струю. Но порой детские проказы и шалости заставляли родителей изрядно поволноваться. То, играя, раскатают по бревнышку новую поленницу, то целое лукошко бубенчиков с картошки вывалят в колодец, и заглядывают, всплывет или нет, то задумают покататься на крыльях ветряной мельницы.
Долгими зимними вечерами отец любил с ребятами забраться на печку и рассказывать сказки и поучительные истории. Позже Юра вспоминал, какие Алексей Иванович давал наставления, говорил, что честность, как солнечный луч, должна пронизывать собою всю жизнь. У родителей рано вошло в привычку обсуждать с детьми все важные вопросы и жизненные планы.
Анна Тимофеевна, которая сама очень любила читать, часто брала книги в сельской избе-читальне или покупала в городе. Однажды увидела на витрине главную радость своего детства – «Тома Сойера»! Книги читали вслух каждый вечер, собравшись у стола под висячей керосиновой лампой.
Скромность – трудная форма добра
Мать Гагарина часто спрашивали: «Как вырастить детей такими людьми, как у нее: работящими, добрыми, отзывчивыми? В чем состоит родительская мудрость?»
«По-моему, – размышляла Анна Тимофеевна, – надо жить и работать так, чтобы дети гордились родителями. Это и будет главное воспитание. Вовсе не нужно следом за ребенком ходить и все ему подсказывать, поправлять да направлять. Другое дело, если ты сам ребенку своей жизнью, своими делами пример подаешь. Надо, чтобы слово с делом не расходилось, чтобы оно вперед дела не убегало».
«Что еще нужно – так это терпение. Тебе-то с твоим опытом кажется, что привычное делать просто, а ребенок пришел в свет неумехой. Ему всему-всему научиться надо. Каждая наука времени требует, а окрика не любит».
«Сейчас иные матери и отцы на отсутствие времени жалуются, а расспрашивать станешь – поймешь, что они все свободное время у телевизора проводят. Все подряд смотрят. А чем ребята заняты, какие у них интересы, с кем дружат – не знают». Сама Анна Тимофеевна даже спустя много лет могла назвать по имени-отчеству всех учителей и наставников своих детей – и в школе, и в училище.
«Мы с Алексеем Ивановичем работу любили, а эта любовь помогала нам и детей воспитывать в уважении к труду. Увидишь, что ребята твои трудолюбивыми растут, новая радость придет».
«Мне кажется, что не нужно бояться ласковости. У иных бывает, что и люди неплохие, добрые, но вот манера обращения друг к другу грубоватая. Я старалась всегда приласкать ребятишек, но все равно сейчас мне кажется, что ласки недодала. Постоянно мучаюсь невысказанными ласковыми словами».
Главное, чему Гагарины учили своих детей – быть скромными: не превозноситься, не хвастаться. Алексей Иванович резко осаживал сыновей при малейшем намеке на похвальбу. Когда о первых Юриных успехах стали писать в газетах, отец предостерег: смотри, нос не задирай, не воображай, что ты особенный. Дети Гагариных получили от родителей твердые понятия о добре и истине.
«Тяжелые отметины на сердце»
21 июня 1941 года у Зои был выпускной. Цветы, улыбки, планы на будущее… И вдруг все, как ножом отрезало, – война. Очень скоро с Запада потянулись растерянные беженцы, пришли первые похоронки, и уже через три месяца фронт перекатился через село. 12 октября в Клушино вошла эсэсовская часть.
Гагарины, с утра до ночи занятые в колхозе, эвакуироваться не успели, и Анна Тимофеевна боялась даже думать о том, что будет дальше. Когда фашисты ворвались в дом, они вынесли из него все. Даже последний каравай, который мать спрятала в печке, белоглазый фриц нашел по запаху. На страшные полтора года воцарились ужас, голод и безысходность: радио нет, газет нет, где наши – неизвестно.
В гагаринском доме разместилась немецкая мастерская связи, а семью выгнали в землянку на огороде. Сердце матери разрывалось от страха, особенно за непокорных и непослушных малышей: Юра с Бориской втихаря разбрасывали по дороге ржавые гвозди, битые бутылки, заталкивали камни и глину в выхлопные трубы фашистских машин.
Эсэсовцы грабили, насиловали, жгли. Измывались над детьми и взрослыми: плескали в лицо кислотой, стреляли по живым мишеням. Однажды 5-летнего Бориску поймали и повесили на дереве, как новогоднюю игрушку. Покатываясь от хохота, принялись фотографировать. «Я подлетела, подхватила сыночка на руки. Ну, думаю, если воспрепятствуют, лопатой зарублю! Пусть потом будет, что будет! Не знаю, какое у меня лицо было, только фриц взглянул на меня, повернулся и в дом зашагал». Бориска потом месяц ходить не мог и во сне страшно кричал. Смерть тогда словно по следам ходила. Когда с Юрой были на сенокосе, пьяный фриц вырвал из рук матери наточенную косу и наотмашь полоснул по ногам. Анна рухнула, но успела крикнуть: «Юра, сынок, беги! Зарубит!»
В феврале 43-го пришла новая беда. 17-летнего Валентина и Зою, которой не исполнилось и пятнадцати, угнали в Германию. Дома мать еще держалась, но по дороге на ферму, в поле, когда вокруг никого не было, давала волю слезам. Потом с горечью признавалась: «Есть такое выражение: глаза все повыплакала. Оказывается, оно буквальное».
Жизнь с Богом
Весной сорок третьего Смоленщину наконец-то освободили. Немцы ушли, а голод остался: скотина вырезана, поля заминированы. Хлеб пекли из муки пополам с травой, что дети собирали на пригорках. Пахали и бороновали на себе: сыновья впрягались вместо лошади, а мать шла за плугом. «До конца поля дошли, оглянулись – пот по лицам течет, а улыбаются. У Юры улыбка широкая, задиристая. – Мама! Ты плачешь или устала? – Не плачу и не устала, солнце припекло». В конце 44-го потекли по материнским морщинам слезы радости: долгожданные весточки от Вали и Зои. Оба живы, оба бежали из плена, сейчас в Красной Армии. Победный май Анна Тимофеевна встретила в поле: весна выдалась дружная, и сеять начали рано.
Постепенно семья воссоединилась, жизнь наладилась. Переехали в Гжатск, младшие сели за парту, старшие пошли работать. Часы идут, дни бегут, годы летят. И вот уже она – мать первого космонавта Земли. Почет, уважение, награды.
Молитва матери помогла сыну обрести крылья. Выросшие на патриархальных православных корнях, супруги Гагарины всю жизнь берегли традиционный семейный уклад. В Никольском храме села Клушино они венчались, здесь же крестили своих детей. Отмечали все православные праздники, особенно любили Дни Ангела. Когда земля из-под ног уходила – только молитва держала. В красном углу дома на расшитых полотенцах – всегда иконы. Однажды к ним пришли ответственные товарищи из райкома и попробовали пристыдить: сын – космонавт, а родители в Бога верят. Но Алексей Иванович даже бровью не повел. Говорят, в тяжелые минуты Анна Тимофеевна ходила за советом к схимонахине Макарии (Артемьевой) в соседнее село Темкино. А на торжественном приеме в Кремле на глазах у пораженных чинов и чиновников мать Гагарина смело подошла под благословение к патриарху Алексию I.
Материнская слава
Юра погиб в день рождения отца – 27 марта. У матери слез не было, только вся сжалась в кулак, словно окаменела, и глаз от земли оторвать не могла. «Господи, иду, солнце светит, а его больше нет». В 1973 г. накануне золотой свадьбы скончался Алексей Иванович, через четыре года мать похоронила младшего сына – Бориса.
Любовь – душа материнства далеко превышает границы кровного родства. К Анне Тимофеевне стали приезжать ребята-космонавты, считавшие ее второй мамой. И каждого она встречала, как родное дитя. До сих пор вспоминают ее ласковый, открытый взгляд, напевную мягкую речь. И то, какие вкусные ржаные лепешки со сметаной они пробовали в теплом гагаринском доме. Анна Тимофеевна с удовольствием выступала перед школьниками и молодежью – в Ленинграде, Минске, Саратове, Одессе. «Люблю я эти встречи, будто опять молодой становлюсь». Каждый день отвечала на письма, находя для каждого адресата мудрый и добрый материнский совет. Встречая новый 1984-й год, Анна Тимофеевна тихо вздохнула: «В этот год я умру».
Спустя четверть века в Смоленской области была учреждена особая награда – почетный знак «Материнская слава». Им ежегодно награждают многодетных матерей, которые так же, как и Анна Тимофеевна Гагарина, без остатка отдают себя детям, воспитывая в них лучшие качества русских людей – доброту, сострадательность, честность и – мужество, потому что «нужно быть мужественным, чтобы не бояться любить» .
http://slvf.ru/татьяна-грудкина-душа-материнства/#more-19115