СЕРГИЙ РАДОНЕЖСКИЙ

      Святого Сергия в детстве звали Варфоломей. Сергий – это имя, которое он получил уже став монахом.

     Когда он ещё не родился, а мама только носила его в своём животе, люди уже узнали, что это будет святой ребёнок, а потом и святой человек.

     Как же это? Неужели такое возможно? Представьте себе – да.

     Однажды мать, будучи беременной, стояла в церкви, на службе, в толпе народа. Как вдруг младенец в её чреве трижды прокричал – как бы во славу Святой Троицы. То есть Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа. И все это слышали. И были поражены.

     Такого чуда они не ожидали. Ведь любой ребёнок, пока он не родился, лежит себе в материнском животе тихо и смирно и ждёт, пока не придёт ему время появиться на свет.

     И не в каком-нибудь месте прокричал маленький мальчик, ещё не родившийся, а именно в церкви – в святом и прекрасном месте.

     А уж когда он родился, то удивил отца, и мать, и других – своим поведением. Когда его мама, бывало, поест чего-нибудь мясного, то он не хотел сосать у неё молоко, как делают все грудные дети. Мать беспокоилась: уж не заболел ли сынок? Но нет, он смотрел не неё ясными глазками, улыбался и играл ручонками.

     В чём же дело? А в том, что святому Сергию предстояло вырасти постником, то есть человеком, который ест только растительную пищу, и то немного. Господь заранее определил ему судьбу сделаться аскетом – таким иноком, который ограничивает себя во всём. Только в молитве не сдерживает себя монах-аскет: молится постоянно: и днём, и ночью. Даже когда спит или дремлет, всего-то два-три часа в сутки, молитва не прекращается в нём ни на секунду. Она течёт и течёт в нём, как непрерывный ручей. И питает его ум, и орошает его сердце. Без молитвы он не смог бы жить. Он бы, наверно, просто упал и умер.

     Когда маленький Варфоломей подрос, он осторожно стал говорить матери:

     — Знаешь, мама, нужно получше и почаще поститься. Ты разве не замечала, что когда ешь досыта, то сердце делается тяжёлым и не хочет молиться Богу? Станешь тогда на молитву, а мысли разлетаются, как птицы, в разные стороны. И думаешь о том, о сём, только не о Боге и не о том, чтобы попросить у Него прощения за нехорошие свои поступки. От такой молитвы и проку нет: Бог её не слышит. Как же Он тогда сможет простить нас и помиловать?

     И мать соглашалась с сыном, и стала вести очень строгую жизнь. И молитва её делалась всё серьёзней и глубже

     Но вот Варфоломею исполнилось семь лет. И родители отдали его учиться грамоте.

     Вместе с ним учились и два его брата – старший, Стефан, и младший, Пётр. Оба брата учились гораздо лучше Варфоломея, несмотря на то, что Пётр был младше его на целый год. Варфоломею, хотя он был необыкновенный мальчик, учёба не давалась. А ведь он старался изо всех сил. Просиживал над тетрадками и над учебниками помногу часов – и всё бесполезно. Придёт в школу – опять двойка. Учитель его бранил и наказывал, а товарищи смеялись. Некоторые думали, что он вообще дурачок какой-нибудь, раз пишет всё время с ошибками и не может сложить друг с другом простые числа.

     И забивался несчастный мальчик куда-нибудь в уголок, и плакал там горькими слезами в полном одиночестве. И просил Господа, чтобы помог ему, бедному, освоить науку. Он говорил так:

     Дай мне, Боже разумение науки. Просвети меня и научи! Пожалей меня, глупого! Я так стараюсь, а ничего не выходит! Что же я буду делать, если Ты мне не поможешь? Больше мне не на кого надеяться, кроме как на Тебя, Господи, радость моя!

     Но ничего не получилось у маленького Варфоломея. Не мог он толком учиться. И поэтому начал приходить в уныние.

     Однажды отец послал его в поле отыскать жеребят, которые без присмотра разбежались кто куда. Мальчик с радостью согласился: уж он-то найдёт этих озорников! Тем более, что он так любил жеребят, гладил их, кормил хлебом из рук. Губы у них тёплые, а глаза большие, с длинными-предлинными ресницами. Охотно поспешил он на поле, к тому же он знал, что и помолиться там вдали от всех можно было куда спокойнее и лучше. Когда Варфоломей добежал до поля, то увидел там стоявшего под дубом незнакомого старца-черноризца. То есть монаха, одетого в чёрную одежду – ризу. Стоял этот человек со светлым лицом и ясным взором, и было видно, что он погружён в молитву. Тихонечко приблизился мальчик к монаху, но боялся ему помешать и встал в сторонке.

     Когда старец окончил молитву, то поглядел на Варфоломея и сразу увидел в нём необыкновенное дитя, Самим Богом избранное.

     — Подойди ко мне, чадо, — сказал он ласково, — не бойся.

     Он осенил мальчика крестом и продолжал:

     — Я вижу, что ты хочешь сообщить мне что-то важное.

     Варфоломей хотел было сказать, что вот, жеребята куда-то запропастились, а вместо того, неожиданно для себя, излил перед благообразным седобородым старцем свою детскую печаль.

     — Меня отдали учиться грамоте, — сказал он сквозь слёзы, — и ни счёт, ни письмо не даются мне. Но больше всего хотел бы я научиться читать и понимать слово Божие – книги Святого Писания.

     Старец был удивлён и тронут. Такой маленький мальчик, а уже стремится познать тайны Царствия Божия. И он только укрепился в мысли, что перед ним будущий великий святой.

     И воздел этот таинственный монах руки к небу и глубокой сердечной молитвой воззвал ко Господу: да даст Милосердный Бог светлому отроку способность к учёбе.

     Молился с ним и юный Варфоломей. И их соединённая молитва дошла до самых небес и была услышана. По окончании молитвы старец сказал, как положено, «аминь», что означает «да будет так!» и достал из-за пазухи небольшой ковчежец. Он вынул оттуда кусочек просфоры – святого хлеба, и дал мальчику, и сказал:

     — Возьми и съешь. Отныне ты получаешь благодать Божию разуметь науки.

     И мальчик так и сделал.

     И с тех пор успевал в школе даже лучше других, так что все не могли надивиться.

     И читал наизусть большие отрывки из Божественных Писаний, и длинные молитвы, и много псалмов.

     А таинственного старца в тот счастливый для себя день, когда встретил его под дубом, он пригласил к себе домой, и родители Сергия – Кирилл и Мария – с почестями приняли чудесного монаха, и угостили, чем были богаты, и с благоговением слушали его речи.

     Уже встав, чтобы идти, старец сказал:

     Отрок ваш будет особенно возлюблен Богом. Он многих поведёт за собою к свету Божественного разума и к соблюдению заповедей Господа Иисуса Христа.

     Так впоследствии и было.

     И Сергий Радонежский стал одним из величайших русских святых.

 

РАДОСТЬ ЗЕМЛИ РУССКОЙ

Как над рекой под солнцем блещет радуга,

переливаясь чудным семицветьем,

так для Руси был дивный Сергий радостью,

и стал наставником на целые столетья.

И многие стекались поколенья

к мощам святого во святую Лавру,

чтобы воздать почёт ему и славу,

и преклонить пред ним свои колени.

Все знают:

преподобный чудотворец помощник в деле,

а в беде опора, что примиритель там, где злая ссора,

что против беса он противоборец

Что отражает демонов коварство,

отводит подозрение от друга

и что – ему помолишься – лекарство даст от унынья,

скуки и недуга.

Ты сам увидишь – у его гробницы светлеют слёзы

и светлеют лица.

Ты сам сумеешь у священной раки во глубину

души своей вглядеться, и вдруг услышишь

в тихом полумраке удары медленные

собственного сердца.

Продолжение следует.