ПАСХА

СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ

(Деян.1:1–8; Ин.1:1–17)

Евангелие святого апостола Иоанна, глава 1, стихи 1 — 17:

1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
2 Оно было в начале у Бога.
3 Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
10 В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.
11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.
16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,
17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Деяния святых апостолов, Глава 1, стихи 1 — 8:

1 Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала
2 до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал,
3 которым и явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием.
4 И, собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня,
5 ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым.
6 Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?
7 Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти,
8 но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли.

Феофилакт Болгарский. Толкование на Евангелие от Иоанна

(Ин. 1:1-17) Ин.1:1. В начале было Слово,

Что я сказал в предисловии, то и теперь повторю, именно: тогда как прочие евангелисты пространно повествуют о земном рождении Господа, воспитании и возрастании, Иоанн опускает эти события, так как о них довольно сказано соучениками его, а ведет речь о Божестве вочеловечившегося ради нас. Впрочем, при тщательном рассмотрении увидишь, что как ни те не умолчали о Божестве Единородного, но упомянули, хотя необширно, так ни Иоанн, вперив свой взор к вышнему слову, не опустил вовсе из внимания домостроительство воплощения. Ибо один Дух руководил душами всех.

Иоанн говорит нам о Сыне, упоминает и об Отце.

Он указывает на вечность Единородного, когда говорит: «В начале было Слово», то есть было от начала. Ибо что существует от начала, у того, без сомнения, не найдется времени, когда бы оно не существовало. «Откуда, – скажет иной, – видно, что выражение «в начале было» означает то же, что от начала?» Откуда? Как из самого общего понимания, так особенно из самого этого евангелиста. Ибо в одном из своих посланий он говорит: «о том, что было от начала, что мы… видели» (1Ин.1:1). Видишь ли, как возлюбленный объясняет сам себя? Так скажет вопрошающий; но я понимаю это «в начале» так же, как и у Моисея: «В начале сотворил Бог» (Быт.1:1). Как там выражение «в начале» не дает той мысли, будто бы небо вечно, так и здесь я не буду понимать слово «в начале» так, будто бы Единородный вечен. Так скажет еретик. На эту безумную настойчивость мы ничего другого не будем говорить, кроме сего: мудрец злобы! Зачем ты умолчал о последующем? Но мы и против твоей воли скажем это. Там Моисей говорит, что в начале Бог «сотворил» небо и землю, а здесь сказано, что в начале «было» Слово. Что же общего между «сотворил» и «было»? Если бы и здесь было написано «в начале сотворил Бог Сына», то я умолчал бы; но теперь, когда здесь сказано «в начале было», я заключаю из сего, что Слово существует от века, а не впоследствии получило бытие, как ты пустословишь. Почему Иоанн не сказал «в начале был Сын», но – «Слово»? Слушай. Это ради немощи слушателей, дабы мы, с самого начала услышав о Сыне, не помыслили о страстном и плотском рождении. Для того назвал Его «Словом», чтобы ты знал, что как слово рождается от ума бесстрастно, так и Он рождается от Отца бесстрастно. Еще: назвал Его «Словом» потому, что Он возвестил нам о свойствах Отца, подобно как и всякое слово объявляет настроение ума; а вместе и для того, чтобы показать, что Он совечен Отцу. Ибо как нельзя сказать, что ум бывает иногда без слова, так и Отец, и Бог не был без Сына. Иоанн употребил это словосочетание потому, что много есть и иных слов Божиих, например, пророчества, заповеди, как и сказано об ангелах: «крепкие силою, исполняющие слово Его» (Пс.102:20), то есть повеления Его. Но собственно Слово есть личное существо.

и Слово было у Бога,

Здесь евангелист еще яснее показывает, что Сын совечен Отцу. Дабы ты не подумал, что Отец был некогда без Сына, он говорит, что Слово было у Бога, то есть у Бога в недрах отеческих. Ибо предлог «у» ты должен понимать вместо «с», как и в ином месте он употреблен: не братия ли Его и сестра Его «в нас [суть]», то есть «с нами живут»? (Мк.6:3). Так и здесь «у Бога» понимай вместо: был с Богом, вместе с Богом, в Его недрах. Ибо невозможно, чтобы Бог когда-либо был без Слова или премудрости, или силы. Посему мы веруем, что Сын, так как Он есть Слово, премудрость и сила Отца (1Кор.1:24), всегда был у Бога, то есть был современно и совместно с Отцом. «И как же, – скажешь, – Сын не после Отца?» Как? Научись от вещественного примера. Сияние солнечное не от самого ли солнца? Так точно. Ужели оно и позднее солнца, так что будто бы можно представить себе время, когда солнце было без сияния? Нельзя. Ибо как оно было бы и солнцем, если бы не имело сияния? Если же так мыслим о солнце, то тем более должны так мыслить об Отце и Сыне. Должно веровать, что Сын, Сый сияние Отца, как говорит Павел (Евр.1:3), всегда блистает вместе с Отцом, а не позднее Его.

Заметь также, что этим выражением опровергается и Савеллий ливиянин. Он учил, что Отец, Сын и Дух суть одно лицо, и что это единое лицо в одно время являлось как Отец, а в другое как Сын, а в иное как Дух. Так пустословил сын отца лжи, исполненный духа лукавого. Но сими словами: «и Слово было у Бога» он явно обличается. Евангелист здесь самым ясным образом говорит, что иной Слово и иной Бог, то есть Отец. Ибо если Слово было вместе с Богом, то, очевидно, вводятся два лица, хотя у них обоих и одно естество. А что одно естество, слушай.

и Слово было Бог.

Видишь ли, что и Слово – Бог! Значит, у Отца и Сына едино естество, как и едино божество. Итак, да устыдятся и Арий, и Савеллий. Арий, называющий Сына Божия созданием и тварью, да посрамится тем, что Слово в начале было и было Богом. А Савеллий, не принимающий троичности лиц, но единичность, да посрамится тем, что Слово было у Бога. Ибо здесь великий Иоанн ясно возвещает, что иной Слово, и иной Отец, хотя не иное и иное. Ибо иной говорится о лицах, а иное и иное об естествах. Например, чтобы мысль изложить яснее, Петр и Павел суть иной и иной, ибо два лица; но не иное и иное, ибо у них одно естество – человечество. Так же должно учить и об Отце и Сыне: Они, с одной стороны, иной и иной, ибо два лица, а с другой стороны, не иное и иное, ибо одно естество – божество.

Ин.1:2. Оно было в начале у Бога.

Сей Бог Слово никогда не отделялся от Бога и Отца. Так как Иоанн сказал, что и Слово было Богом, то, дабы не смутила кого-нибудь такая сатанинская мысль: если и Слово есть Бог, то не восставало ли Оно когда-нибудь против Отца, как боги язычников в их баснях, и если отделилось от Него, не стало ли противником Богу? – он говорит, что хотя Слово есть и Бог, однако же, Оно опять у Бога и Отца, вместе с Ним пребывает и никогда не отделялось от Него.

Не менее прилично сказать держащимся Ариева учения и это: слушайте, глухие, называющие Сына Божия делом и творением Его; вы разумейте, какое имя Сыну Божию приложил евангелист: он назвал Его Словом. А вы именуете Его делом и творением. Не дело Он и не творение, а Слово. Слово двух родов. Одно – внутреннее, которое мы, когда и не говорим, имеем, то есть способность говорить, ибо и тот, кто спит и не говорит, имеет, однако же, положенное в нем слово и не потерял способность. Итак, одно слово внутреннее, а другое произносимое, которые мы и устами произносим, приводя в действие способность говорить, способность умственного и внутри лежащего слова. Хотя, таким образом, слово двух родов, однако же, ни которое из них не подходит к Сыну Божию, ибо Слово Божие не есть ни произносимое, ни внутреннее. Те слова естественны и наши, а Слово Отца, будучи выше естества, не подлежит дольным хитрословиям. Посему хитрое умозаключение Порфирия, язычника, распадается само собою. Он, пытаясь ниспровергнуть Евангелие, употреблял такое разделение: если Сын Божий есть слово, то или произносимое, или внутреннее слово; но Он ни то, ни другое; следовательно, Он не есть Слово. Итак, евангелист вперед разрешил это умозаключение, сказав, что внутреннее и произносимое говорится об нас и предметах естественных, а о сверхъестественных ничего такого не говорится. Впрочем, и то нужно сказать, что сомнение язычника имело бы основание, если б это имя «Слово» было вполне достойно Бога и собственно и существенно употреблялось об Нем. Но доселе никто еще не нашел никакого имени, вполне достойного Бога; ни это самое «Слово» не употребляется собственно и существенно об Нем, а оно только показывает, что Сын родился от Отца бесстрастно, подобно как слово от ума, и что Он стал вестником воли Отчей. Что же ты, несчастный, привязываешься к имени и, слыша об Отце, Сыне и Духе, ниспадаешь на вещественные отношения и воображаешь в уме плотских отцов и сыновей, и ветер воздушный, – может быть, южный или северный, или другой какой, – производящий бурю? Но если хочешь узнать, что за слово – Божие Слово, то слушай, что следует далее.

Ин.1:3. Всё чрез Него начало быть,

«Не считай, – говорит, – Слово разливающимся в воздухе и исчезающим, но почитай Творцом всего умопредставляемого и чувственного». Но ариане опять с настойчивостью говорят: «как мы выражаемся, что дверь сделана пилою, хотя она тут орудие, а другой двигал орудием, мастер, так и Сыном все получило бытие, не так, будто Он Сам Творец, но орудие, подобно как там пила, а Творец есть Бог и Отец, и Он употребляет Сына как орудие. Посему Сын есть творение, на то созданное, чтобы Им все получило бытие, подобно как пила устрояется для того, чтобы ею производить плотнические работы». Так твердит лукавый сонм Ария.

Что же нам сказать им просто и прямо? Если Отец, как вы говорите, на то создал Сына, чтобы иметь Его орудием к совершению твари, то Сын честью будет ниже твари. Ибо как в том случае, когда бывает орудием пила, устрояемое ею честнее ее, так как пила сделана для изделий, а не они для пилы; так и тварь будет честнее Единородного, ибо для нее, как они говорят, создал Его Отец, как будто бы Бог и не произвел из Себя Единородного, если бы не имел намерения сотворить все. Что безумнее сих речей?

«Для чего же, – говорят, – евангелист не сказал «это Слово сотворило всё», но употребил такой предлог «чрез»?» Чтобы ты не помыслил, что Сын не рожден, безначален и противен Богу, для сего и сказал Он, что Отец всё сотворил Словом. Ибо представь себе, что какой-нибудь царь, имея сына и намереваясь построить город, устройство его вверил сыну. Как тот, кто говорит, что город построен сыном царя, сына царева не низводит в раба, но показывает, что этот сын и отца имеет, и не один только, так и здесь евангелист, сказав, что все сотворено Сыном, показал, что Отец, так сказать, употребил Его посредником к сотворению, не как меньшего, но, напротив, как равносильного и как могущего выполнить столь великое поручение. Скажу тебе и то, что если тебя смущает предлог «чрез», и ты желаешь найти в Писании какое-нибудь место, говорящее, что Само Слово сотворило все, то послушай Давида: «В начале Ты, [Господи], основал землю, и небеса – дело Твоих рук» (Пс.101:26). Видишь ли, не сказал он «чрез Тебя сотворены небеса и основана земля», но Ты основал, и дело рук Твоих – небеса. А что Давид говорит это об Единородном, а не об Отце, ты можешь узнать и от апостола, употребляющего эти слова в послании к Евреям (Евр.1:8–10), можешь узнать и из самого псалма. Ибо, сказав, что Господь призрел на землю – услышать воздыхание, разрешить умерщвленных и возвестить в Сионе имя Господне, – на кого иного указывает Давид, как не на Сына Божия? Ибо Он призрел на землю; разуметь ли под нею ту, по которой мы движемся, или наше естество оземленившееся, или нашу плоть, по сказанному: земля еси (Быт.3:19), которую Он воспринял на Себя; Он же и разрешил нас, связанных оковами собственных грехов, сыновей умерщвленных Адама и Евы и возвестил в Сионе имя Господне. Ибо стоя в храме, Он учил об Отце Своем, как и Сам говорит: «Я открыл имя Твое человекам» (Ин.17:6). Кому эти действия приличны, Отцу или Сыну? Все Сыну, ибо Он в учении возвестил имя Отца. Сказав это, блаженный Давид присовокупляет и то: «в начале Ты, [Господи,] основал землю, и небеса – дело рук Твоих». Не очевидно ли, он выставляет Сына Творцом, а не орудием?

Если же опять предлог «чрез» по твоему мнению вводит некоторое уменьшение, то, что скажешь, когда Павел употребляет его об Отце? Ибо «верен, – говорит, – Бог, имже звани бысте во общение Сына Его» (1Кор.1:9). Ужели здесь он делает Отца орудием? И опять, Павел апостол «волею Божиею» (1Кор.1:1). Но достаточно и этого, а нужно опять возвратиться туда же, откуда мы начали.

«Всё чрез Него начало быть». Моисей, говоря о видимой твари, ничего не объяснил нам о тварях умопостигаемых. А евангелист, все обняв одним словом, говорит: «всё Тем было»1), видимое и умопредставляемое.

и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

Поелику евангелист сказал, что Слово сотворило все, то, дабы кто не подумал, что и Духа Святаго Оно же сотворило, прибавляет: «всё Тем было».1) Что же всё? – cотворенное. Как бы так он сказал, что ни есть в сотворенной природе, всё это получило бытие от Слова. Но Дух не принадлежит к сотворенной природе; посему Он не от Него и бытие получил. Итак, без силы Слова не получило бытия ничто, что ни получило бытие, то есть что ни было в созданной природе.

Ин.1:4. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков.

Духоборцы настоящее место читают так: «и без Него ничто не начало быть»; потом, поставив тут знак препинания, читают как бы с другого начала: «что начало быть, в Нем была жизнь» и толкуют это место по своей мысли, говоря, что здесь евангелист ведет речь о Духе, то есть что Дух Святый был жизнию. Так говорят македониане, стараясь доказать, что Дух Святый сотворен, и сопричислить Его к тварям. А мы не так, но, поставив знак препинания после слов «что начало быть», читаем с другого начала: «В Нем была жизнь». Сказав о творении, что все Словом получило бытие, евангелист говорит далее и о промышлении, что Слово не только сотворило, но Оно же и сохраняет жизнь сотворенного. Ибо в Нем была жизнь.

Знаю я у одного из святых такое чтение сего места: «и без Него ничто не начало быть, что начало быть в Нем». Потом, поставив здесь знак препинания, он начинал далее: «была жизнь». Думаю, что и это чтение не заключает ошибки, но содержит ту же правильную мысль. Ибо и этот святой правильно понимал, что без Слова не получило бытия ничто, что ни получило в Нем бытие, так как все, что получило бытие и сотворено, сотворено Самим Словом, и, следовательно, без Него не было. Потом он снова начинал: «была жизнь, и жизнь была свет человеков». Евангелист называет Господа «жизнию» как потому, что Он поддерживает жизнь всего, так и потому, что Он подает жизнь духовную всем разумным существам, и «светом», не столько чувственным, сколько умным, просвещающим самую душу. Не сказал, что Он свет одних иудеев только, но всех «человеков». Ибо все мы люди, поколику получили ум и рассудок от создавшего нас Слова, называемся посему просвещаемыми от Него. Ибо разум, данный нам, по которому мы и называемся разумными, есть свет, руководящий нас в том, что должно и чего не должно делать.

Ин.1:5. И свет во тьме светит,

«Свет», то есть Слово Божие, светит «во тьме», то есть в смерти и заблуждении. Ибо Он, и подчинившись смерти, так преодолел ее, что принудил ее изблевать и тех, коих она прежде поглотила. И в языческом заблуждении сияет проповедь.

и тьма не объяла его.

Ни смерть не преодолела Его, ни заблуждение. Ибо свет этот, то есть Слово Божие, непреоборим. Некоторые «тьмою» считали плоть и земную жизнь. Слово сияло и тогда, как стало во плоти и было в сей жизни, а тьма, то есть противоположная сила, искушала и преследовала Свет, но нашла Его неодолимым и непобедимым. Тьмою называется плоть не потому, будто она такова по естеству (да не будет!), но по причине греха. Ибо плоть, доколе управляется законом природы, не имеет решительно никакого зла, но когда подвигнется за предел природы и служит греху, становится и называется тьмою.

Ин.1:6. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Сказав нам о предвечном бытии Бога Слова и намереваясь сказать о воплощении Слова, евангелист вставляет речь о Предтече. Да и о чем ином, как не о рождении Иоанна Предтечи, может быть слово перед речью о рождении Господа во плоти? Евангелист говорит о Предтече, что он был «посланный» Богом, то есть послан от Бога. Ибо лжепророки не от Бога. Когда слышишь, что он послан был от Бога, то знай, что он ничего не говорил от себя или от людей, но все от Бога. Посему и называется он ангелом (Мал.3:1), а преимущество ангела – ничего не говорить от себя. Слыша об ангеле, не подумай, что Иоанн был по естеству ангел или сошел с небес; он называется ангелом по делу и служению. Так как он послужил проповеди и предвозвестил Господа, то за сие и назван ангелом. Посему и евангелист в опровержение предположения многих, быть может, думавших, что Иоанн по естеству был ангел, говорит: «был человек», посланный от Бога.

Ин.1:7. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.

«Сей, – говорит, – послан от Бога, чтобы засвидетельствовать о свете». Потом, чтобы кто-нибудь не подумал, что верно нужно было свидетельство его для Единородного, как бы нуждающегося в чем-нибудь, евангелист присовокупляет, что Иоанн пришел засвидетельствовать о Сыне Божием не потому, будто бы Он нуждался в его свидетельстве, но чтобы все уверовали чрез него. Ужели же все и уверовали чрез него? Нет. Как же евангелист говорит: дабы все уверовали? Как? – сколько от него зависело, он свидетельствовал для того, чтобы всех привлечь, а если некоторые не уверовали, то он не заслуживает порицания. И солнце затем восходит, чтобы всех осветить, но если кто, запершись в темной комнате, не пользуется лучом его, то ужели в этом виновно солнце? Так и здесь. Иоанн послан был, чтобы все уверовали чрез него; если же этого не случилось, он не виноват.

Ин.1:8. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.

Так как часто случается, что свидетель бывает выше того, о ком свидетельствует, то чтобы ты не подумал, что и Иоанн, свидетельствующий о Христе, был выше Его, евангелист в опровержение этого лукавого помысла говорит: «он не был свет». Но, может быть, кто-нибудь скажет: «ужели мы не можем называть светом ни Иоанна, ни иного кого из святых?» Светом мы можем назвать каждого из святых, но Светом, в данном значении, не можем назвать. Например, если кто тебе скажет: «Иоанн есть ли свет?» – согласись. Если же спросит так: «ужели Иоанн есть оный Свет?» – скажи «нет». Ибо сам он не есть свет в собственном смысле, но свет по причастию, имеющий сияние от истинного света.

Ин.1:9. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.

Евангелист намерен говорить о Домостроительстве Единородного во плоти, что Он пришел к Своим, что Он стал плотию. Итак, чтобы кто-нибудь не подумал, что Он не существовал прежде Воплощения, для сего возводит мысль к бытию прежде всякого начала и говорит, что Свет истинный был и прежде Воплощения. Этим он ниспровергает и ересь Фотина, и Павла Самосатского, утверждавших, что Единородный тогда получил бытие, когда родился от Девы, а прежде сего не существовал. И ты, арианин, не признающий Сына Божия истинным Богом, слушай, что говорит евангелист: «Свет истинный». И ты, манихей, говорящий, что мы созданы злым творцом, слушай, что Свет истинный просвещает всякого человека. Если злой творец есть тьма, то он не может никого просвещать. Посему мы создания истинного Света. «И как, – скажет иной, – просвещает всякого человека, когда мы видим некоторых омраченными?» Сколько зависит от Него Самого, Он просвещает всех. Ибо скажи, пожалуй, разве не все мы разумны? Разве не все по природе знаем добро и противное ему? Разве не имеем способности чрез размышление о тварях познавать Творца? Посему разум, данный нам и наставляющий нас природою, который и называется законом естественным, может быть назван светом, данным нам от Бога. Если же некоторые худо воспользовались разумом, те сами омрачили себя. Иные разрешают это возражение так: «просвещает, – говорят, – Господь всякого человека, приходящего «в мир» (по-гречески – украшение, порядок), то есть в лучшее состояние, и старающегося украсить свою душу, а не оставлять ее беспорядочною и безобразною».

Ин.1:10. В мире был, и мир чрез Него нáчал быть, и мир Его не познал.

Был в мире как вездесущий Бог, а можно сказать, что был в мире и в отношении к промышлению и сохранению. Впрочем, говорит: «что я говорю, что был в мире, когда не было бы и мира, если б Он не сотворил его?» Со всех сторон доказывает, что Он – Творец, отстраняя в одно время и безумие Манеса, говорившего, что все произвел злой творец, и безумие Ария, называвшего Сына Божия тварью, а вместе и всякого человека, приводя к исповеданию Творца, научая не служить тварям, но поклоняться Создателю. Но «мир, – говорит, – Его не познал», то есть худые люди, занявшиеся мирскими делами. Ибо имя «мир» означает и эту вселенную, как и здесь сказано: «мир чрез Него начал быть»; означает и мудрствующих по мирскому, как здесь сказано: «мир Его не познал», то есть люди, приверженные к земле. Но все святые и пророки познали.

Ин.1:11. Пришел к своим,

Здесь евангелист, очевидно, ведет речь о Домостроительстве спасения во плоти, и весь порядок мысли такой: Свет был истинный в мире, без плоти и не был познан, потом пришел к Своим с плотию. Под «своими» Ему можешь разуметь или весь мир, или Иудею, которую Он избрал, как долю наследия, как участок и собственность Свою (Пс.113:2).

И свои Его не приняли,

или иудеи, или и прочие люди, Им сотворенные. Таким образом, оплакивает безумие людей и удивляется человеколюбию Владыки. «Будучи, – говорит, – своими Ему, не все приняли Его, ибо Господь не привлекает никого насильно, но предоставляет на собственное усмотрение и произвол».

Ин.1:12. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,

Тем, которые приняли Его, рабы ли они, или свободные, отроки или старцы, варвары или греки, всем дал власть соделываться чадами Божиими. Кто же это такие? Верующие во имя Его, то есть те, которые приняли Слово и истинный Свет, и приняли верою, и обняли. Почему евангелист не сказал, что Он «сделал» их чадами Божиими, но «дал (им) власть» соделываться чадами Божиими? Почему? Слушай. Потому, что для сохранения чистоты не достаточно креститься, но нужно много старания, чтобы сохранить неоскверненным образ сыноположения, начертанный в крещении. Посему многие, хотя приняли благодать сыноположения чрез крещение, но по нерадению не пребыли до конца чадами Божиими.

Иной, быть может, скажет и то, что многие принимают Его чрез веру только, например, так называемые оглашенные, но не соделались еще чадами Божиими, впрочем, если захотят окреститься, имеют власть удостоиться и этой благодати, то есть сыноположения.

Иной скажет еще и то, что хотя мы чрез крещение получаем благодать усыновления, но совершенство получим в воскресении; тогда надеемся получить совершеннейшее усыновление, как и Павел говорит: «усыновления ожидаем» (Рим.8:23). Посему и евангелист этот не сказал, что тех, кои приняли Его, Он сделал чадами Божиими, но дал им власть соделываться чадами Божиими, то есть получить эту благодать в будущем веке.

Ин.1:13. Которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

Делает некоторым образом сравнение Божественного и плотского рождения, не без цели напоминая нам о плотских родах, но чтобы мы, чрез сравнение познавши неблагородство и низость плотского рождения, устремились к Божественной благодати. Говорит «которые не от крови» родились, то есть месячных, ибо ими питается и растет дитя во чреве. Говорят также, что и семя прежде в кровь обращается, потом образуется в плоть и прочее устройство. Поелику же некоторые могли сказать, что и рождение Исаака, значит, было такое же, каким рождаются верующие во Христа, так как Исаак родился не от кровей, ибо у Сарры прекратились месячные (отделения кровей) (Быт.18:11); поелику некоторые так могли подумать, то евангелист прибавляет: «ни от хотения плоти, ни от хотения мужа». Рождение Исаака было, хотя не от кровей, но от хотения мужа, так как муж точно желал, чтоб от Сарры родилось ему дитя (Быт.21:8). А «от хотения плоти», например, Самуил от Анны. Итак, можешь сказать, что Исаак от хотения мужа, а Самуил от хотения плоти, то есть Анны, ибо эта неплодная сильно желала получить сына (1Цар.1:6), а может быть, то и другое было на том и другом.

Если же ты хочешь научиться и еще чему-нибудь, то слушай. Смешение плотское бывает или от природного воспламенения, ибо часто иной получает очень горячее сложение и от того очень склонен к соитию. Это евангелист назвал хотением плоти. Или неудержимое стремление к соитию бывает от худой привычки и неумеренного образа жизни. Это стремление он назвал «хотением мужа», и так как оно есть дело не природного сложения, но неумеренности мужа. Поелику же сильная склонность к соитию оказывается иногда в жене, иногда в муже, то, может быть, «хотением мужа» евангелист означил сладострастие мужа, а «хотением плоти» сладострастие жены. Справедливо также под «хотением плоти» можешь разуметь похоть, которая воспламеняет плоть к смешению, а под «хотением мужа» согласие похотствующего на совокупление, каковое согласие есть начало дела. Евангелист положил то и другое потому, что многие похотствуют, однако же, не увлекаются тотчас плотию, но одолевают ее и не впадают в самое дело. А те, коих она одолевает, доходят до желания совокупиться, потому что первоначально их воспламеняла плоть и тлеющая в ней похоть. Итак, евангелист хотение плоти благоприлично поставил прежде хотения мужа, потому что естественно похоть предшествует смешению; и то, и другое хотение по необходимости стекается при совокуплении. Все это сказано ради тех, кои часто делают неразумные вопросы, потому что, собственно говоря, всем этим выражается одна мысль, именно: выставляется на вид низость плотского рождения.

Что же мы, верующие во Христа, имеем большего пред подзаконными израильтянами? Правда, и они назывались сынами Божиими, но между нами и ими большая разность. Закон во всем имел «тень будущего» (Евр.10:1) и не сообщал израильтянам сыноположения (вполне), но как бы в образе и мысленном представлении, А мы, чрез крещение самым делом, получив Духа Божия, взываем: «Авва, Отче!» (Гал.4:6). У них как крещение было образом и тенью, так и сыноположение их прообразовало наше усыновление. Хотя и они назывались сынами, но в тени, и самой истины сыноположения не имели, как мы теперь имеем чрез крещение.

Ин.1:14. И Слово стало плотию,

Сказав, что мы, верующие во Христа, если желаем, соделываемся чадами Божиими, евангелист присовокупляет и причину столь великого блага. «Ты хочешь, – говорит, – знать, что доставило нам это сыноположение? То, что Слово стало плотию.» Когда же слышишь, что Слово стало плотию, не подумай, что Оно оставило собственную Свою Природу и превратилось в плоть (ибо Оно не было бы и Богом, если бы превратилось и изменилось), но что, оставаясь тем, чем было, Оно стало тем, чем не было. Но Аполлинарий лаодикиянин составил отсюда ересь. Он учил, что Господь и Бог наш воспринял не целое естество человеческое, то есть тело с душою словесною, но одну только плоть без словесной и разумной души. Какая де была нужда в душе Богу, когда у Него телом управляло Божество, подобно как у нас телом нашим управляет душа? И основание сему думал видеть в настоящем изречении: «и Слово стало плотию». «Не сказал, – говорит, – евангелист, что Слово стало человеком, но – «плотию»; значит, Оно восприняло не душу разумную и словесную, но плоть неразумную и бессловесную». Верно не знал он, несчастный, что Писание часто называет частью целое. Например, хочет оно упомянуть о целом человеке, а называет его частью, словом – «душа». Всяка «душа», яже не обрежется, погубится (Быт.17:14). Итак, вот, вместо того, чтобы сказать «всякий человек», поименована часть, именно – «душа». Называет также Писание целого человека плотию, когда, например, говорит: «и узрит всякая плоть спасение Божие» (Ис.40:5). Нужно бы сказать «всякий человек», а употреблено имя «плоти». Так и евангелист вместо того, чтобы сказать «Слово стало человеком», сказал «Слово стало плотию», называя человека, состоящего из души и тела, одною частью. А как плоть чужда Божеского естества, то, может быть, евангелист упомянул о плоти с намерением показать необыкновенное снисхождение Божие, дабы мы изумились невыразимому человеколюбию Его, по которому Он для спасения нашего воспринял на Себя отличное и совершенно чуждое собственному естеству, именно плоть. Ибо душа имеет некоторое сродство с Богом, а плоть совершенно ничего общего не имеет.

Посему-то я думаю, что евангелист употребил здесь имя только плоти не потому, будто бы душа не причастна воспринятою (вочеловечению), но для того, чтобы более показать, как чудно и страшно таинство. Ибо если воплотившееся Слово не приняло души человеческой, то души наши еще не исцелены, ибо чего Оно не приняло, того и не освятило. И как смешно! Тогда как первая заболела душа (ибо она в раю сдалась на слова змия и обманулась, а потом уже вслед за душою, как госпожою и владычицею, коснулась и рука), воспринята, освящена и уврачевана плоть, служанка, а госпожа оставлена без воспринятия и без уврачевания. Но пусть заблуждается Аполлинарий. А мы, когда слышим, что Слово стало плотию, веруем, что Оно стало совершенным Человеком, так как у Писания в обычае называть человека одною частью, плотию и душою.

Сим изречением ниспровергается и Несторий. Он говорил, что не сам Бог Слово стал Человеком, зачатым из пречистых кровей святой Девы, но Дева родила человека, а сей человек, облагодатствованный всяким видом добродетели, стал иметь Слово Божие, соединившееся с ним и дававшее власть над духами нечистыми, и потому учил, что два сына – один сын Девы Иисус человек, а другой Сын Божий, соединившийся с сим человеком и нераздельный с ним, но по благодати, отношению и любви, потому что человек сей был добродетелен. Так он глух к истине. Ибо если бы он хотел, он и сам услышал бы, что говорит сей блаженный евангелист, именно: «Слово стало плотию». Не очевидное ли ему здесь обличение? Ибо Само Слово стало Человеком. Не сказал евангелист «Слово, нашедши человека, соединилось с ним», но «Само Оно стало Человеком».

Сим изречением ниспровергается и Евтихий, и Валентин, и Манес. Они говорили, что Слово Божие явилось призрачно. Пусть же слышат, что Слово «стало» плотию; не сказано «Слово представилось или показалось плотию», но «стало» ею по истине и по существу, а не по привидению. Ибо нелепо и неразумно верить, будто бы Сын Божий, по существу и по имени Истина (Ин.14:6), солгал в вочеловечении. А обманчивое привидение, без сомнения, привело бы к этой мысли.

и обитало с нами,

Поелику евангелист выше сказал, что Слово стало плотию, то, чтобы кто-нибудь не подумал, что Христос стал, наконец, одним Естеством, для сего прибавляет: «обитало с нами», чтобы показать два Естества: одно наше, а другое Слова. Ибо как иного естества обитель и иного естества обитающий в ней, так и Слово, когда об Нем говорится, что Оно обитало в нас, то есть в нашем естестве, должно быть Естества иного, чем наше. Пусть постыдятся армяне, почитающие одно Естество. Итак, словами «Слово стало плотию» научаемся, что Само Слово стало Человеком и, будучи Сыном Бога, стало и сыном жены, которая и называется поистине Богородицею, как родившая Бога во плоти. Словами же «обитало с нами» научаемся веровать, что в одном Христе два Естества. Ибо хотя Он и един по Ипостаси, или по Лицу, но по Естествам двояк – Бог и Человек, а Божеское естество и человеческое не могут быть одним, хотя и созерцаются в одном Христе.

полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

Сказав, что Слово стало плотию, евангелист прибавляет: «мы видели славу «Его», то есть сущего во плоти». Ибо если израильтяне не могли смотреть на лицо Моисея, просветившееся от собеседования с Богом, то апостолы тем более не могли бы снести чистого (без покрова) Божества Единородного, если бы Он явился не в плоти. Видели же мы славу не такую, какую имел Моисей или с какою являлись пророку херувимы и серафимы, но такую славу, какая прилична была Единородному Сыну, какая присуща Ему была по естеству от Бога Отца. Частица «как» означает здесь не уподобление, но утверждение и несомненное определение. Видя царя, идущего с великою славою, мы говорим, что он пришел как царь, вместо того, чтоб сказать «истинно по-царски». Подобно сему, и здесь слова «как Единородного» мы должны понимать так: слава, которую мы видели, была настоящая слава истинного Сына, полная благодати и истины. Слово «полное благодати» потому, что и учение Его было, так сказать, облагодатствовано, как и Давид говорит: «благодать излилась из уст Твоих» (Пс.44:3), и евангелист замечает, что «все… дивились словам благодати, исходящим из уст Его» (Лк.4:22), и потому, что Он подавал исцеления всем нуждающимся в оных. «Полное истины» потому, что все, что говорили или делали пророки и сам Моисей, было образами, а что говорил и делал Христос, то все полно истины, так как Он Сам есть благодать и истина, и другим раздает оныя.

Где же они видели эту славу? Можно с некоторыми думать, что апостолы видели сию славу Его на горе Фаворе, но справедливо также разуметь, что они видели ее не на одной только сей горе, но во всем, что Он делал и говорил.

Ин.1:15. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.

Евангелист часто ссылается на свидетельство Иоанна не потому, будто достоверность Владыки поставляет в зависимость от раба, но так как народ имел высокое понятие об Иоанне, то во свидетельство о Христе и ссылается на Иоанна, почитаемого им за великого и потому более всех заслуживающего доверия. Слово «восклицая» указывает на большую смелость Иоанна, ибо он взывал о Христе не в углу, а с большою смелостью.

Что же он говорил? «Сей был Тот, о Котором я сказал». Иоанн свидетельствовал о Христе прежде, чем увидал Его. Так благоволил Бог, конечно, для того, чтобы он, свидетельствуя о Христе с очень хорошей стороны, не показался лицеприятным в отношении к Нему. Почему и говорит «о Котором я сказал», то есть прежде, чем увидел Его.

«Идущий за мною», разумеется, конечно, идущий по времени рождения; ибо Предтеча был шестью месяцами старше Христа по рождению во плоти.

«Стал впереди меня», то есть стал почтеннее и славнее меня. Почему? Потому, что Он и был прежде меня, по Божеству. А ариане безумно объясняли сие изречение. Желая доказать, что Сын Божий не рожден от Отца, но произошел как одно из творений, говорят: «вот Иоанн свидетельствует об Нем – стал впереди меня, то есть произошел прежде меня, и сотворен Богом как одно из творений». Но из нижеследующего они обличаются в худом понимании сего изречения. Ибо какая мысль выражается в словах: «Сей (то есть Христос) стал впереди меня (то есть сотворен прежде меня), потому что был прежде меня»? Совершенно безумно говорить, что Бог сотворил Его прежде потому, что Он был прежде меня. Напротив, лучше должно было бы сказать «Сей был прежде меня, потому что стал или сотворен прежде меня». Так мудрствуют ариане. А мы по-православному понимаем так: «идущий за мною», по рождению от Девы во плоти, «стал впереди меня», стал славнее меня и почтеннее по чудесам, которые совершались над Ним, по Рождеству, по воспитанию, по мудрости. И сие справедливо, «потому что Он был прежде меня», по предвечному рождению от Отца, хотя по явлению во плоти пришел и за мною.

Ин.1:16. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,

И это слова Предтечи, говорящего о Христе, что все мы, пророки, приняли от полноты «Его». Ибо Он имеет благодать не такую, какую имеют духовные люди, но, будучи источником всякого добра, всякой мудрости и пророчества, обильно изливает ее на всех достойных и при таком излиянии остается полон, и никогда не истощается. И мы приняли «благодать», разумеется, Нового Завета, вместо благодати законоположения. Поелику тот Завет устарел и одряхлел, то вместо его мы приняли Новый. Почему же, скажут, назвал Ветхий Завет благодатию? Потому, что и иудеи усыновлены и приняты по благодати. Ибо сказано: «Я избрал вас не за множество ваше, а за отцов ваших». И ветхозаветные приняты по благодати, и мы, очевидно, спасены по благодати.

Ин.1:17. Ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Объясняет нам, каким образом мы приняли величайшую благодать вместо благодати малой. Говорит, что закон дан чрез Моисея, то есть Бог употребил посредником человека, именно Моисея, а Новый Завет дан чрез Иисуса Христа. Он называется и «благодатию», потому что Бог даровал нам не только прощение грехов, но и сыновство; называется и «истинною», потому что Он ясно проповедал то, что ветхозаветные видели или говорили образно. Сей Новый Завет, называемый и благодатию и истиною, имел посредником не простого человека, но Сына Божия. Приметь и то, что о Ветхом законе сказал «дан» чрез Моисея, ибо он был подчиненный и слуга, а о Новом не сказал «дан», но – «произошел», чтобы показать, что он произошел от Господа нашего Иисуса Христа, как от Владыки, а не от раба, и в конец достиг благодати и истины. Закон «дан» Богом чрез посредство Моисея; благодать «произошла», а не дана, чрез Иисуса Христа. «Произошла» – знак самостоятельности, «дан» – рабства.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Пасха, Господня Пасха! От смерти к жизни привел нас Господь Своим Воскресением. И вот Воскресение это «ангелы поют на небеси», увидев светлость обоженного естества человеческого в предопределенной ему славе в лице Господа Искупителя, во образе коего силою Воскресения Его, имели претвориться все истинно верующие в Него и прилепляющиеся к Нему вседушно. Слава, Господи, преславному Воскресению Твоему! Ангелы поют, сорадуясь нам и предзря восполнение сонма своего; нас же сподоби, Господи, Тебя Воскресшего чистым сердцем славить, видя в Воскресении Твоем пресечение снедающего нас тления, засеменение новой жизни пресветлой и зарю будущей вечной славы, в которую предтечею вошел Ты Воскресением нас ради. Нечеловеческие только, но вместе и ангельские языки не сильны изъяснить неизреченную Твою к нам милость, преславно Воскресший Господи!

СОВРЕМЕННЫЕ КОММЕНТАРИИ
(Ин.1:1–17)

Священник Дмитрий Барицкий

Сегодняшний отрывок читается ежегодно за пасхальным богослужением. Почему же именно этому фрагменту Церковь уделяет такое внимание?

Во вступлении к своему Евангелию апостол Иоанн лаконично, но очень емко излагает то основное, что мы должны знать о Спасителе, зачем Он пришел и к чему призывал. А поэтому отрывок, который мы только что услышали – это пролог ко всей евангельской истории. Своеобразный камертон, который задает ту тональность, в которой и должна звучать в нашем сознании история о Христе.

Свой рассказ апостол Иоанн начинает с важной истины – человек Иисус не просто великий пророк, не просто обещанный Мессия и Спаситель Израиля, Он Сын Божий, Божественное Слово, Он Сам Бог, Тот, Кто вместе со Своим Отцом был, и есть, и будет всегда. Именно с Его помощью Бог-Отец некогда сотворил этот мир. Все через Него получило жизнь. Именно в Нем все существующее имеет источник своего бытия.

Вторая важная мысль, которую сообщает нам Евангелист, – Божественное Слово стало плотью. Мысль неподъемная для человеческого ума. Могущественный Творец, Вездесущий Абсолют стал таким же, как мы, человеком. Для чего? Чтобы в каком-то смысле повторить то, что уже сделал один раз в самом начале вселенской истории. Не случайно первые строки Евангелия от Иоанна, «В начале было Слово», так перекликаются с началом Библии, «В начале сотворил Бог небо и землю». Евангелист делает важный намек, как тогда Бог при помощи Слова творил мир, так и сейчас при помощи Иисуса Христа, воплотившегося Слова, Он творит новый мир, вместо старого, искореженного грехом и смертью. Он дает человеку, а через него и всему Своему творению еще один шанс. Вдыхает в него новую жизнь.

Однако настолько глубоко в человек тьма пустила корни, что даже те, кто ждал пришествие Спасителя, «свои», то есть еврейский народ, Израиль, не узнали Его. Конечно же, апостол Иоанн говорит не только о единоплеменниках Христа. Он указывает на ключевую проблему, а вместе с тем и парадокс всей человеческой истории, личной истории каждого живущего на земле. Ведь так же как и евреи тогда, всякий человек ждет чуда, ждет Бога, Его помощи, зовет, чтобы Он вошел в его жизнь, наполнил ее светом, а когда Бог приходит, не узнает Его. Гонит от себя. Почему? Потому что отвык от света. Для него это нечто чуждое, непривычное, резкое и неприятное. То, что вызывает дискомфорт. От чего нужно спрятаться.

Евангелист говорит и о тех, кто принял Спасителя. Господь им дал особую власть – стать чадами Божиими. Конечно, речь идет не о том, что уверовавшие во Христа стали обладать какими-то суперспособностями. Просто уже здесь на земле они каждый в свою меру становятся участниками нового мира. Вступают в область жизни. Это сокровенный опыт. Мы вынашиваем эту новую жизнь в себе, словно мать вынашивает младенца в своей утробе. Посторонний не сразу может заметить беременность. Но, как мать чувствует своего ребенка, так и всякий христианин в своем сердце чувствует, как эта жизнь растет и ширится. Как порой она пробивается наружу переживанием благодати. Это и есть залог будущего обновления. Залог будущей победы над смертью, которую совершил Спаситель. Это и есть причастие Новому творению. Причастие Светлому Христову воскресению, Пасхе Господней! Христос воскресе!

***

Cвященник Стефан Домусчи

С первого дня пасхальной седмицы в храмах начинает читаться Евангелие от Иоанна. Обычно, читая первые три Евангелия мы встречаемся с большим количеством нравственных поучений, либо с ситуациями, из которых можно сделать нравственные выводы. На фоне так называемых синоптических евангелий, рассказ от Иоанна может показаться чрезмерно теоретическим и богословским, как будто бы неподходящим простому человеку.

К сожалению мы нередко сводим христианство к некоторым нравственным и бытовым рассуждением как бы отвергая его богословскую глубину… Главное быть хорошим человеком, а все это богословие не так уж и важно. Но не стоит забывать два факта: Иоанн пишет своей текст уже будучи знаком с другими, и именно он говорит о том, что Бог есть любовь.

Можно быть хорошим человеком, но когда у твоего поступка нет оснований, когда ты не знаешь почему именно ты поступаешь так, а не иначе, оказывается очень легко изменить свою позицию и поступить по-другому. Когда же твоя жизнь такова не просто потому что так надо, а потому что Сам Бог таков и таков Его замысел, изменяя нравственную норму ты понимаешь, что изменяешь Самому Богу.

Сегодняшнее чтение начинается с утверждения: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Это сообщается как факт, не относящийся к материальному миру, возвышающийся над всей нашей жизнью и всем нашим существованием. Вечное, безначальное Слово пребывает обращенным к Богу как Лицо к Лицу и не просто божественно, но Само есть Бог. Это Слово становится началом всего существующего, не просто мир или планеты, небо и земля, возникают благодаря Ему, но именно все, что вообще мы можем посчитать существованием.

Этот истинный свет просвещает всякого, то есть каждого человека, который приходит в мир. В каждом есть разумная основа, в каждом Богу есть к чему обратиться, потому что сама разумность человека, его способность к личной жизни — есть дар Слова Божьего, которое просвещает всех.

И в то же время, этот дар просвещения не навязывает человеку какого-то однозначного отношения к Богу, не делает его автоматически расположенным, но предполагает свободное принятие. Он пришел к своим, но свои Его не приняли, за то те, кто приняли — стали Ему своими. И это принятие Богом людей в число своих детей не просто факт случившийся когда-то, но непрекращающийся процесс в котором можем участвовать все мы, каждый из нас. В этом принятии человек перерождается, но теперь уже не от крови и плоти, но получает небесное рождение. Рождение на небе становится для человека возможным потому, что предвечное Слово родилось на земле. Оно стало плотью и обитало с нами полное благодати и истины.

ПРОПОВЕДЬ ДНЯ

Попрана напоследок и смерть

Протоиерей Вячеслав Резников

Христос воскресе!

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Так Святая Церковь каждый год обновляет круг евангельских чтений. Снова и снова начинается проповедь о том, что все, что есть, – все по воле Бога «начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». Проповедь о том, что только в Боге — жизнь, которая есть единственный свет для нас, человеков. О том, что этот свет «во тьме светит, и тьма не объяла его».

Слово Божие сегодня звучит особенно торжественно, особенно победоносно. Потому что сегодня оно озарено светом величайшего дела Божия, светом Его победы над грехом и смертью, светом отверстых врат Царства Небесного. Слово Божие сегодня звучит среди неповторимых пасхальных песнопений, среди восклицаний: «Христос воскресе»! Оно звучит на разных языках, и мы чувствуем, что для Слова Божия нет границ.

Проповедь Воскресения Христова — проповедь живых свидетелей. Воскресший Господь сказал: «вы примете силу, и будете Мне свидетелями» «даже до края земли». И Апостолы всюду возвещали о том, что «Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его». Уверуйте в Него, и Он даст вам невиданную «власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились».

От опустевшего гроба свет Воскресения стал неудержимо разливаться по всему миру, изгоняя смерть и делая жизнь поистине жизнью. И каждый церковный праздник, каждое святое воспоминание обретает свой смысл только в свете Воскресения. Потому что если Христос не победил смерть, то для чего чистота Пресвятой Девы? Для чего страдали мученики? И даже все события земной жизни Господа, даже Его Рождество: если Христос не воскрес, то для чего Он родился?

Вот какой сегодня день. «Просветимся, людие: Пасха, Господня Пасха! От смерти бо к жизни, и от земли к небеси, Христос Бог нас приведе, победную поющия».

Но как важно при таком торжестве не пропустить ни одного евангельского слова! «В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли». А ведь это говорится о Нем же, о Боге Слове, о Господе нашем Иисусе Христе!

Но как же так? Ныне все исполнено света, «небо же и земля и преисподняя», а мир Его не познал? Адская тьма не может Его поглотить, а свои могут не принять? Да кто же эти «свои»?

Но лучше вспомним читанное на страстной седмице. Когда Господь сказал Апостолам: «один из вас предаст Меня», то «они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: «не я ли, Господи» (Мф.26:21-22)? Так и сегодня: «Не я ли, Господи»?

Чему я радуюсь? Песнопениям? Праздничному убранству? Концу поста? Или я радуюсь только Господу, Который есть «первый и последний, Который был мертв, и се, жив» (Откр.2:8)? Жду послабления плоти, или готов на все, лишь бы возвеличился «Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью» (Флп.1:20)?

Господь всех зовет на Свой праздник. И тех, кто с первого часа трудился, и тех, кто с шестого; и в «единонадесятый час пришедших» призывает. Воздержанных и ленивых, постившихся и не постившихся, чтобы никто не мог отговориться. Он все глубже и глубже сходит за нами, Он поистине снисшел «в преисподняя земли». Но и мы способны все глубже и глубже уходить от Него в бездонную пропасть греха и богоотвержения…

Не я ли, Господи?..

Но «да не одолеет наша злоба Твоей неизглаголанной благости и милосердия».

Христос воскресе!

ИСТОЧНИК: http://hram-troicy.prihod.ru/pravoslavnyjj_kalendar