Бабуля умерла в одночасье. Она никого не обременяла долгими бдениями у своей постели, когда сочувствие и жалость к больному со стороны близких людей перерастают в покорное судьбе: «Ну что же делать, так надо…»
У нее много лет пошаливало сердце, было несколько гипертонических кризов, которые очень пугали меня, но я никогда не думала, что она уйдет так скоро.
Вечером жаркого июльского дня бабушка почувствовала себя нехорошо, сама вызвала скорую. Ее забрали в больницу, а утром она умерла. Короткое слово «инсульт» определяло одну из основных причин ее смерти.

После отпевания в местном храме, похорон и поминок, когда соседи разошлись, а бабушкины друзья и мои подружки разъехались, я осталась одна в нашем большом доме. В нем прошли мои детство и юность. Я знала здесь наизусть каждую половицу и могла бы ходить по дому с завязанными глазами.
Все в доме было устроено бабушкиными руками или так, как она хотела: обои в мелкий цветочек, портьеры, старая послевоенная мебель, фотографии и иконы на стенах, цветущие герани на окнах.
Бабуля рано овдовела. Супруг бабушки, мой дедушка, умер в начале семидесятых годов, оставив жену с малолетней дочерью, моей мамой. Дедушка был боевым генералом и участвовал в Великой Отечественной войне.
Моя мама родилась с пороком сердца. Бабуля лелеяла и берегла ее как могла. Пришло время, мама влюбилась в молодого человека и вскоре вышла за него замуж. Врачи запрещали ей иметь детей, но она рискнула, и родилась я, на удивление крепкая, подвижная и горластая.
Папа мечтал о сыновьях, а моя мама не могла исполнить его желание. Поэтому он оставил ее и женился на другой женщине, красивой и здоровой.

Мамочка вскоре умерла. Мне тогда было три года. Мама любила заниматься рукоделием, и у меня сохранились чудесные вещи, сделанные ею: вышитое белье, салфетки, скатерти, картины с замками, водопадами, принцессами, зверями и птицами. Я любила эти вышивки, ведь каждый стежок на них был сделан мамиными руками. А ее я почти не помнила. Остались только какие-то неясные воспоминания о ее ласковых руках, тонком запахе духов, тихой колыбельной песне.
Еще мама оставила мне много писем, красочных, с рисунками и стихами. Я часто перечитываю их, и в такие минуты как будто разговариваю с ней.
Меня вырастила и воспитала бабуля. Воспитывал меня также наш большой дом, выстроенный дедом и заполненный его книгами, наш сад, где росли самые обычные фруктовые деревья и цвели флоксы, георгины и другие цветы.

Наши собаки, дворняги Найда и Рыжик, тоже были моими воспитателями. В детстве я часто баловалась с ними, ездила на них верхом, таскала бедолаг за хвосты, а они всё терпели.
Меня воспитывали и наши коты. Пока я росла, сменилось несколько кошачьих поколений.
Сейчас в доме стало ощутимо пусто. Бабули здесь больше не было. Не было ее добрых рук, ее ласкового взгляда, неторопливой беседы, иронии, веселого смеха.

Я вышла на крыльцо. Рыжик и кот Дымка сидели рядышком и внимательно наблюдали за мной.
Дома, в холодильнике, я нашла сваренные бабушкой щи. Я подогрела их и налила себе, Рыжику и Дымке.
— Ешьте, — сказала я им, — это бабулины щи. Дальше вам придется терпеть мою стряпню.
Я села на крыльце и, роняя слезы в щи, принялась есть.
Рыжик с аппетитом зачавкал, и даже Дымка немножко полакал из своей мисочки.
Солнце садилось после жаркого летнего дня. Я чувствовала себя одинокой и всеми оставленной. Мне было всего девятнадцать лет. Студентка с крошечной стипендией. Как мне жить дальше? Я не знала. Я горько плакала. И вдруг сквозь эту неизмеримую бездну отчаяния, поглотившего меня, вспомнились бабушкины слова: «Смерти нет. У Бога все живы. Помни об этом, моя хорошая, когда я уйду от тебя. Молись за меня. И ничего не бойся, Господь все управит».
Казалось, повеяло свежим ветром и будто невидимая легкая рука коснулась моих волос.
Закончив есть, размазав слезы по щекам, я, сжимая в потной ладошке нательный крестик, сказала Рыжику и Дымке:
— Ну что ж! Теперь я здесь хозяйка. Ничего. Как-нибудь проживем. Сдадим комнаты на остаток лета, появится немного денег. А потом я работать пойду. И учиться не брошу, вы не думайте. Я вот замуж выйду! За Василия, моего однокурсника. Бабуля его одобрила. Рыжий такой. Помните? Он добрый, хозяин хороший. Детей нарожаю. Будет кому вас за хвосты таскать!
Мои собеседники молча выслушали меня. Рыжик зевнул и улегся возле будки наблюдать за дроздами, ворующими клубнику. А Дымка неторопливо отправился по своим кошачьим делам. Сквозь кроны старых яблонь догорал огненный закат.
А я поднялась со старого скрипучего крыльца и принялась поливать огурцы, томаты, перцы и все остальное. Вода в бочках, набранная бабулей, была теплой и прозрачной, а сад ждал и томился от жажды.

Из сборника рассказов, 3-е издание,
Минск, 2006 — Белорусский Экзархат

ИСТОЧНИК:  http://hramnagorke.ru/prose/93/1687/