ДЕТИ НА ПОСТУ

Фундаментом нашей духовной жизни являются телесные добродетели — воздержание, целомудрие и нестяжание. И наоборот, своего рода омутом погибели — телесные пороки — чревоугодие, блуд, сребролюбие. Прежде чем заниматься душой ребенка, необходимо наладить порядок в его телесной жизни. Великий пост — идеальное время для этого.

Райское время
— У нас сейчас начинается Великий пост. Как подготовить детей к посту? Накануне Святой Четыредесятницы я говорю ребятам: «Дети, ну-ка возьмите листочки, ручки, нарисуйте, что вы больше всего любите из еды. Изобразите самое вкусное для вас блюдо. Рисуйте не символично, а натурально, чтобы захотелось укусить». Дети любят рисовать, особенно то, что вкусно, что им нравится, что доставляет удовольствие… Можно также предложить: «Дети, нарисуйте то, что вы больше всего любите делать, чем вы любите заниматься». Дальше рассматриваем. Что это у нас такое? Блины, шоколад, конфеты, салат оливье… А это? Диван? Телевизор? Компьютер? Выявляем продукты, вещи, к которым мы привязаны, которые нам доставляют удовольствие. И это — начало всякой страсти.
Страсть всегда держится на удовольствиях. Если мы к чему-то ровно относимся, без всяких переживаний, то это беспристрастное отношение к жизни — уже большая добродетель. А основа нашей греховной жизни — то, к чему мы привязаны: некоторые вещи, люди, действия.
Но с собой мы это не унесем. Когда наша душа отделится от тела и не будет иметь этих удовольствий, у нас начнутся вечные адские муки. Потому что душа привыкла, она без этого жить не может. В каждом человеке, кстати, сидит такая заноза, есть такой канат, которым он привязан к временной жизни. И вот мы этими рисунками как бы проводим диагностику, пытаемся выявить такие канаты.
А что такое пост? Пост объявлен Церковью, чтобы мы с вами пожили райской жизнью и от всего того, что нам в раю не пригодится, отказались. Наше воздержание состоит не в диете, а в отказе от того, что приносит максимальное удовольствие. Надо честно задать себе вопрос: «Могу ли я отказаться до Пасхи Христовой от конфет шоколадных? Ну, от карамели, может, и не могу, но от шоколадных — в состоянии».
Пост — это жертва Богу. Мы жертвуем Богу то, что здесь нам доставляет удовольствие, а в вечной жизни не пригодится. На самом деле мы не умрем и не заболеем, если откажемся от каких-то удовольствий, — не такие уж это жизненно важные вещи. И это можно проверить во время поста. Взять и бросить. Взять и не привязываться. А потом, если понравится, и после поста не возвращаться к этой привычке или занятию…
То есть пост — это время преодоление себя — плотского, тленного, временного, греховного. Если мы не прервем удовольствия, то не сможем преодолеть искушений. Враг как бы получает юридическую власть над нами: нас пальчиком поманил — мы все бросили и побежали ему навстречу. А неверный в малом будет неверен и в большом.
Поэтому с детьми следует побеседовать в начале поста, при этом могут быть разные методические приемы. Можно взять конвертик и вложить в него обещание Богу. Листочки взяли и пишем: «Господи, обещаю Тебе до Пасхи отказаться от…» А дальше человек сам, по своей свободной воле должен принять решение — чем жертвовать. Можно положить эти письма в конвертики, подписать, заклеить. А на Пасху распечатать, посмотреть, какой подарок Господу мы приготовили. Смогли обещание сдержать? Можно детям эти конверты раздать. Кто пожелает — может поделиться своими переживаниями.
И еще, кстати, очень важный момент, когда в конце поста их спрашивают: «Ну что, теперь все можно. Ты побежишь — целую колбасу съешь или пять шоколадок?» Важно, насколько сильной осталась потребность. То есть только на какой-то период человек смог с собой справиться или сумел действительно успокоиться, преодолел свою страсть, свою зависимость?
— А если ребенок не смог преодолеть какое-то пристрастие?
— На этот случай есть исповедь. Он покается, попросит помощи Божией. Детей можно немного поучить молиться, сказать: «Ребятки, конечно, сил наших  может не хватить. Давайте просить у Господа, чтобы Он дал нам благодать все преодолеть». И начинается такая простая детская молитва: «Господи, помоги мне выполнить мое обещание». И начинаются пост,  борьба, искушения, духовная жизнь. Появляется четкая линия «фронта»: с одной стороны — наши враги — укоренившиеся в нас пристрастия к временным
и телесным удовольствиям, с другой — наши друзья — Ангелы Хранители, небесные покровители, Матерь Божия, сам Создатель Вселенной.

                  Здоровый дух — в здоровом теле
— Интересно, иногда спрашиваешь: какой самый большой порок у тебя? И человек отвечает: гордость. Можно ли поставить задачу на пост — побороть гордость? Это примерно то же самое, как в космос слетать.
Здание рушится, человек говорит: начну с починки крыши. А фундамент вообще весь развалился… Дело в том, что основанием нашей духовной жизни являются телесные добродетели — воздержание, целомудрие и нестяжание. И наоборот, фундаментом погибели — телесные пороки — чревоугодие, блуд, сребролюбие. Они как бы первичные, а из них вытекает огромное количество, десятки всяких добродетелей и пороков.
Есть такое непреложное педагогическое правило: прежде чем заниматься душой, а тем более духовной жизнью, надо наладить полный порядок в нашей телесной жизни.
Если мы не стяжали воздержания, если его нет в ребенке, если он неумерен, если в нем не наблюдается целомудрия, нестяжательности, жертвенности, этой основы, фундамента, — дальше двигаться бесполезно.
Приходит человек и плачет: никак не могу побороть тщеславие. Да как же ты его можешь побороть? У тебя все корни этого дерева питаются от страстей. Ты их не обрубил. Существует определенная лестница добродетелей. Всякую педагогическую деятельность и воспитание надо начинать с приобретения ребенком телесных добродетелей. Необходимо выстраивать такой уклад, при котором жизнь стала бы воздержанной, целомудренной, нестяжательной, нужно побуждать человека к некоему аскетизму. Хоть мы лагерь устраиваем, хоть в семье живем — телесные добродетели должны быть обязательно. Отсюда все остальное проистекает.
Вот, например, преподобный Серафим Саровский оставил заповедь: все, кто приезжает в Дивеево,  должны жить в некомфортных условиях. Заповедал, что «здесь будет множество, десятки тысяч паломников, но все они должны жить некомфортно, чтобы получить духовную пользу». Сейчас там, правда, по-другому. В окрестностях монастыря можно найти и бильярд, и бассейн, и джакузи. Трудно при таком укладе преуспеть в духовной жизни. Действительно, должно быть некое стеснение, ограничение.

                 Выбор между одним добром и другим добром
— Вообще всякая педагогика начинается с ограничения. Должен быть некий шлагбаум, забор, запрет, заповедь, договор. Это одна сторона педагогики. А вторая сторона — это свободная воля ребенка, человека, которая не должна быть подавлена. Потому что невольник — не богомольник. Вот мы его схватили за горло, бьем по голове и говорим: ну-ка молись. Говори, что  любишь Бога! Не любишь — мы еще тебя палкой приложим! Но насильно полюбить невозможно.
У американского психолога Лоуренса Колберга (1927-1987) была идея нравственного выбора, нравственной коллизии. Он полагал, что суть педагогики состоит в том, чтобы перед ребенком, перед человеком  создать правильную нравственную коллизию. У тебя должен быть всегда свободный выбор: либо — либо.

В прошлый раз я рассказывал о коллизии дьявола: выбирай хоть это, хоть то, но все будет плохо. Подходишь к журнальному киоску — множество изданий, но нет ни одной газеты духовного содержания, ни одного журнала. Нет ни одного добродетельно ориентированного федерального телеканала, радиостанции. Весь гигантский ежесекундный поток медиаиндустрии направлен на разжигание низменных телесных страстей или тонкое оправдание душевных грехов как нормы человеческой жизни. А позиция Бога — наоборот, создание таких ситуаций, когда ты  что ни выберешь — все хорошо, все — добродетель. Собственно, педагогика нравственных коллизий является одним из средств воспитания добродетелей, о которых мы сегодня говорим. У Господа так: что ни выбрал — все благодать.
Давайте мы с вами попробуем перевести разговор в практическое русло. Какую позитивную нравственную коллизию можно создать перед ребенком, перед классом, перед народом? Но прежде — вопрос: как вы думаете, возможно ли составлять коллизию между добром и злом?
     — У нас каждый день возникают такие коллизии…
— В пост хочешь — ешь мороженое, хочешь — не  ешь… Так?
— Если такую модель создать, не факт, что ребенок выберет добро, а не зло. Тем более что зло для него не очевидно.
— Как вы думаете, что вообще человеку легче выбрать — зло или добро?
 — Зло. Если, конечно, он не святой и не подвижник…
— Педагогическая система призвана восстановить образ Божий в человеке. Поскольку человек испорчен грехом, зло он действительно выбирает быстрее и легче. Доброе дело сделать — это все равно что в гору подняться. А грех совершить — с горы скатиться. А почему человек ко злу более расположен, чем к добру?
  — Потому что природа повреждена.
— А как она повредилась?
— Через первородный грех.
— Еще от Адама. Мы его все время «благодарим». Есть Адамов грех, есть — родовой, существуют еще личные греховные привычки, их же не отбросишь просто так — несколько десятков лет грешил-грешил, а потом — раз и обратился к добродетелям. Поезд невозможно остановить мгновенно, он идет по инерции. Инерция греха, накопленная в нас, очень
сильна. И действительно, мы предрасположены более ко греху, чем к добродетели.
Ко всему прочему есть еще и пропаганда; невозможно говорить, что это плохо, когда на всех баннерах написано, что хорошо, что это приводит тебя к успеху… «Сделай себе приятное, доставь себе удовольствие» и т.д.  Все плакаты об этом кричат. А мы  отвечаем: «Нет, засохнем, а не позволим себе этого  удовольствия, не сделаем себе приятно». Педагогически это неправильно, тяжело. Это примерно то же самое, что мы говорим: «Ты как, по асфальтированной дорожке пойдешь или по узкой тропинке через бурелом?» Человек — где легче — там и идет. Или другой  вопрос: «Ты по течению поплывешь или против течения?» А можем спросить: «Ты как, по диагонали против течения поплывешь или под другим углом?» Выбор должен быть. Талант педагога заключается в том,  видит ли он эти нравственные коллизии. На самом деле их множество. Всякое событие, ситуацию можно использовать как своего рода установку между одним добром и другим. Кто может предложить такого рода коллизии?

— Например, можно сказать: «Сынок, мы завтра пойдем причащаться на раннюю литургию или на позднюю?» Право выбора у него остается, с другой стороны — и то и другое — хорошо.
— Неплохой ход, да? Причем не только на службу, но еще и причащаться. А это уже говорит о том, что необходимо подготовиться к Причастию. То есть двойная установка, а выбор остается. Иногда детей под конвоем на литургию не приведешь. В этом случае можно дать выбор: до «Верую» или после. Для какого-нибудь трудного подростка это тоже аскетический подвиг. Бывает, что к «Отче наш» его, как младенца, приведешь, и то — слава Богу. https://azbyka.ru/otechnik/books/file/23618-%D0%92%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B4%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B9.pdf