О ТОМ, КАК ВСЁ ВСТРЕЧАЕТСЯ
В ОДНОЙ УЛЫБКЕ
Самый обыкновенный человек ежедневно воспринимает очень много впечатлений: узнает новое, вспоминает , мучается, блаженствует — он носит в душе бесконечный мир, и разве возможно этот мир положить в деревянный ящик и закопать в яму? Если в яму, то зачем тогда понадобилось привязывать нас так сильно, так нежно, друг ко другу? Столько всего почувствовать, и потом навсегда перестать улыбаться и надеяться? Исчезнуть? Нет, этого просто не может быть!
Человек, мы уже говорили об этом, запрограммирован на счастье, он живет с уверенностью, что счастье есть — впереди. Он как будто его потерял и всё  время о нем вспоминает: об утраченном блаженстве.  Или не он потерял, а далекие предки, а ему осталась смутная память. Когда начинающему жить человеку вдруг скажут, что всё кончается смертью, это сообщение вступит в совершенное противоречие с тем, что он чувствует и понимает о жизни. Ясно, что самое неприятное, ненавистное для здорового человека — смерть. Небытие. А я есть. Мне, маленькому, было так очевидно, так просто понять, что одно никак не согласуется с другим.                                                                                                                                И ранняя прохлада в розовом редеющем тумане, когда трава сверкает каплями росы, а воздух разрывается от ликующего щебета птиц… И я сам, способный это помнить… Разве можно допустить, что мир и я в нем промчимся , как прошлогоднее лето, что над моей доверчивостью кто-то зло шутит, объясняя мне, что всё, что мне нравится, не более чем тающая волна? Но нет, представить себе этого никак нельзя.                                                                                                   На что ни кинешь взгляд, о чем ни задумаешься, всё предельно серьезно — как видимое, так и то, что внутри; всё учит верности, основательности, надо только искать смысл; нужна точка опоры, просто что-то надежное . И я это надежное угадывал. Но в чем? В мире и на себе я чувствовал ласковый взгляд, великое и доброе присутствие какой-то силы. А может быть, очень хотел, чтобы так было. Чтобы всё доброе оставалось навсегда. Чтобы все дети и родители, вообще все люди никогда не расставались; чтобы нас всех кто-то любил сильнее, чем мы можем сами. Тогда бы нечего было бояться.
         Хотя я и слышал уже о существе по имени Бог, но никак не соединял с ним икону в комнате соседей. В нашей коммунальной квартире в центре Москвы проживало сразу три семьи. В один прекрасный день я об иконе подумал и, улучив удобный момент, когда соседка ушла развешивать белье на двор, отворил дверь в ее комнату. Большой и важный вопрос томил меня, но нужные слова не приходили на ум. Я приблизился к стеклянному узкому шкафу в углу и, подняв глаза, беззвучно спросил: «Боже, ты есть?» Больше ничего не говорил. Стоял, молчал и смотрел в глаза на иконе . Помню, что мне не хотелось уходить. Я вдруг услышал, как громко тикают часы. И заметил, что мне легко, так воздушно и тихо, как  никогда до этого не бывало, что мне сейчас хочется сразу много: смеяться, плакать, кого-нибудь обнять. Я ни о чем уже не хотел спрашивать, чтобы не нарушить того светлого покоя, который наступил всюду: в доме и за окном, в мыслях, на сердце.                                                                                                                                  Но когда я вернулся к себе, в свою привычную обстановку, я сразу вспомнил, что друг нашей семьи, биолог, гитарист, шутник, утверждал, что жизнь  была всегда и что она сама всё рождает, не задумываясь. Я вспомнил это, и мне снова стало тоскливо. С этой холодной рекой по имени Жизнь, текущей из бесконечности в бесконечность, ну можно ли с ней о чем-нибудь договориться? О том, например, чтобы не умирать? Если она не умная, эта река, не умеет жалеть и менять свои решения, тогда единственный ум   в мире — это человек. Но человек похож на пар, дымок: вчера его не было совсем, сегодня возник, завтра исчезнет, и не всё ли ему равно, быть добрым или злым, строить или разрушать? И мне совсем неинтересно надеяться на себя, то есть опираться на дым.
          Но если есть Бог, тогда, во-первых, я не дым. Тогда, во-вторых, всё доброе Он принимает , как красивые цветы и полезные плоды, а всё злое выбрасывает, как ни к чему не годное. В-третьих, всё на свете получается к месту и складно, потому что у всего появляется цель: время течет не в бездну, а к бессмертной жизни. У такой жизни не может не быть автора — Творца. Он есть зоркий ум и любящее сердце Вселенной. В мире Его присутствие таинственно, но оно в нем — главное. Как и в человеке главное то, что он чувствует и как он думает, но не сколько весит и какого цвета у него кожа.
           А икона в шкафчике за стеклом, я забыл сказать, была очень необычной. На ней Бог улыбается. На нее без улыбки смотреть нельзя. Он словно летит навстречу.

           Из соседской комнаты я, конечно, вышел другим человеком: сердце мое наполнилось чем-то очень радостным и важным, как тайна. При этом необычная тайна. Ее было трудно скрывать. Она как будто сама просилась на язык, требовала, чтобы ее не таили. Но как рассказать о чувствах? Спеть, сочинить мелодию, развести краски на бумаге или на холсте, станцевать? Каждый поймет меня приблизительно.     

           Поразмыслив, я начал подбирать убедительные и точные слова. Моего личного опыт а не хватало. К счастью, находились книги, написанные людьми, которых волновали те же вопросы, что и меня, когда я стоял перед иконой улыбающегося Иисуса Христа. Долгим зимним вечером, листая большой старый Словарь Брокгауза и Ефрона, я набрел на статью под названием, от которого даже ахнул и захлопал в ладоши: «Бог». В статье излагались ни мало ни много доказательства Его существования.

 

ДОЛГО ДУМАТЬ ИЛИ СРАЗУ ВИДЕТЬ?

            А  стоит ли доказывать, рассуждать? Говорит же пословица: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Давайте покажите, и не будем тратить слов.

             Кого показать? Бог не избегает нас. Просто наше состояние таково, что до Божией высоты нам нужно дорасти. Прямо сейчас осязательно открыться людям, которые «подслеповаты», ограничены познаниям и и нестойки чувствами, значило бы поступить по отношению к ним безжалостно. Бог всё может, но человек не готов к встрече с Ним.
Бога ни с кем сравнить нельзя; Он бесконечно богаче, совершенней, сильнее всего, что существует в мироздании. Человек перед Богом — это даже не беспомощный ребенок перед грохочущей океанской волной и не тонкая травинка перед раскаленным громадным солнцем: человек невыразимо меньше. Но Бог так благ, так осторожен с нами, что мы расстояния между нами не видим. Зато видим сны, и фантазируем наяву, и мысли у нас — очень легкие. А ведь один взгляд Его любящих и всё понимающих глаз обжег бы
совесть, если бы нам дано было чутким и чистым сердцем почувствовать, что вот — перед нами Он, смотрит в душу. Неподготовленные, мы не выдержим встречи с Ним лицом к лицу. И Бог это знает очень хорошо, поэтому Он нас щадит и нас, трудно и медленно растущих, терпеливо готовит к будущей встрече.

             В  средней и высшей школе учат решать задачи, анализировать и делать выводы. Чему учат начинающих музыкантов и художников? Слышать и видеть гармонию и красоту окружающего мира . Чему учит Церковь? Чувствовать бесконечное богатство жизни, правильно мыслить о нем и, постепенно умнея, видеть во всем Божию любовь, пребывать в этой любви.

            Всякое обучение начинается издалека : например, от беспорядка оно стремится к стройности; идет от простого к сложному; от неясности к прозрачной чистоте. Охотнику-папуасу, обитающему в глухих лесах Новой Гвинеи, показывать картинную галерею, или держать его в зале консерватории на концерте, или даже на его родном языке доказывать ему теорему Пифагора, если он пока еще в школу не ходил, — только мучить беднягу.

           Как-то в храме я попросил одного человека прислушаться к тому, что сейчас прочитают :
— Ну что, понятно было то чтение, обратили тогда внимание ? — спросил я после службы.
— Нет, — ответил он, — церковно-славянскому языку не учился.
— А мы читали по-русски, — вздохнул я, — специально для вас.
Выяснилось, что слова-то ему почти все были понятны, а неизвестны имена и события, отрывочные сведения о которых прозвучали в прочтенном отрывке.

          Лакей Чичиков  Петрушка, из «Мертвых душ» Гоголя, имел «благородное побуждение к просвещению, то есть чтению книг, содержанием которых не затруднялся». Ему нравился «процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово». А химия у него в руках, букварь или молитвослов — ему было совершенно все равно. Странно, правда ? Просто так буквы складывать в слова. Как корове траву жевать. Нет, нам нельзя разлучать слова со смыслом; дни, месяцы и годы — с целью жизни.

            Мир отражается в зеркале души, и необходимо для верного и глубокого восприятия мира , чтобы душа была чистой. Грязная мысль, злое или неприличное слово, нечестный поступок оставляют на душе следы, пачкают зеркало. Что уж там может изобразиться, в такой душе?

           Рассуждать проще. Доказательство, как свеча или фонарь, освещает пространство вокруг смотрящего  ума. В Логическом словаре Академии наук определено : «Доказательство — логическое действие, в процессе которого истинность какой-либо мысли обосновывается с помощью других мыслей». Взаимно проясняя друг друга, обдуманные и честные слова укрепляют наши чувства и подводят нас к тому, чтобы  мы когда-нибудь всем существом — телом и душой — смогли увидеть Истину. Ясно? Уму, чтобы видеть, нужны светлые мысли. А душе, среди прочего, умственная чистота. Очищать душу от грязи труднее, чем накапливать знания. Но, с другой стороны, ученик, небогатый опытом, еще не знает, что ему делать, с чего начать. Итак, начнем с чего-нибудь простого. Дадим пищу уму.
I
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОЖИЯ

           Космологическое и телеологическое доказательства — самые древние. Они возникли из наблюдений над внешним миром. Их приводят уже знаменитые греки: философы Анаксагор, Платон и Аристотель. Если всё на свете имеет свою причину и цель, то должны существовать причина причин и цель целей.

          Космологическое доказательство представляет нам панораму стройного и упорядоченного мира, в котором все явления и предметы взаимообусловлены: одна вещь или лицо непременно выступают причиной другой, другого. Но, прослеживая причинно -следственную цепочку, мы неизбежно должны будем, по мысли философов, прийти к окончательной причине , или самой первой, безусловной. Иначе нас ждет безвыходное и бессмысленное вращение : ем, чтобы жить, и живу, чтобы есть.

         Откуда на вас рубашка? Из магазина. Туда принесла ее портниха, сшившая свое изделие из ткани, вытканной на фабрике. За ближайшими причинами встают отдаленные : ткань произведена из льна или хлопка, собранного с полей. И вот дальним планом видятся эти распаханные поля, весеннее тепло. В былые времена, когда еще не кормили почву химическими  кашами и порошками, люди молились об урожае. Молились о теплой погоде, солнце и дожде. Значит, последняя причина рубашки — Земля и ее атмосфера? Но Земля же вертится вокруг Солнца. Она в космосе. Может быть, тогда на космосе пора остановиться? Нельзя. Это было бы признаком скудоумия и лукавства, или трусости. Надо договаривать до конца. Кто запустил всю эту цепную реакцию, все на свете процессы? Необходимо должно быть Существо, Которое не нуждается ни в каком побуждении извне, но стоит в начале начал.

        Каждый мой поступок имеет причину и цель, а моя жизнь есть совокупность поступков, следовательно, моя жизнь имеет и причину, и цель. Но моя жизнь есть часть жизни вообще, значит — у жизни в целом есть причина и цель. Но жизнь в целом есть нечто настолько великое, что оно превосходит  все возможности моего ума. Отсюда вывод: та самая Причина, которой не может не быть у Жизни-в целом,  превосходит человеческий ум, она есть Причина всех умов и всех форм и «времени и пространства. Ее даже нельзя, не исказив, назвать Причиной Самой Себя, но Она есть абсолютная и непостижимая полнота всего: Бог. Он предстает нам изначальной творческой силой, воззвавшей жизнь из небытия.

         Второе доказательство, телеологическое (от греческого telos — цель, и logos — слово, учение) — ясное и убедительное. Сократ в диалогах

Платона, Иов в Библии описывают его, и в Послании к Римлянам прибегает к нему апостол Павел. Всё в мире устроено премудро, целесообразно, все части целого служат друг другу. Мир — сложнейшая и превосходно продуманная система; взирая на него, изумляешься его красоте, согласию частей и разлитой в нем любви к каждой травинке и букашке, не говоря о любви к человеку. Мир свидетельствует не только о Божественном всемогуществе, но говорит нам, что внемирная сила  Божия изумительно дальновидна, бесконечно мудра, что Бог есть разумная личность. Он — Верховный Ум; поэт, живописец и инженер мира. Невозможно представить книгу или художественное полотно, которые продумали бы сами себя, а потом сами бы и написались. «Вечная сила» Божия, говорит апостол Павел, открывается «через рассматривание творений». Вселенная, в которой всё до мелочей взвешено, сбалансировано и распределено целесообразно, сама является лучшим доказательством того, что Творец мира, разумен и, конечно, благ.

        Онтологическое доказательство и нравственное появились и уточнялись в Средние века и в Новое время. Они обращены к внутреннему миру человека и возникли из наблюдений ума над жизнью души.

        Онтологическое (от греческого ontos — сущее) доказательство исходит из того, что здоровому человеку свойственно жить в согласии с самим собой и с окружающим его миром. То, что человек имеет в мыслях, не только не должно противоречить внешней действительности, но внешнее и внутреннее должны пребывать в гармонии, одно другим подтверждаться и обосновываться. Кроме того, человек, естественно, стремится к лучшему, к более совершенному. С понятием об идеале он рождается. Но в чем или в ком для него — полнота совершенства? Для авторов данного доказательства, богословов Средневековья Блаженного Августина, Ансельма Кентерберийского, всесовершенным существом является Бог.

        Но если Бог — высочайший идеал, полнота бытия, средоточие всех планов и уровней реальности, тогда Его совершенство не может ограничиваться моим сознанием. Если я только в уме своем представляю Его абсолютно совершенным и не распространяю своего понятия о Боге на внешний мир, то противоречу самому себе, потому что совершеннее то, что существует и в сознании, и в окружающем мире, нежели то, что существует в одном моем сознании. Душа живет с  мыслью о Боге — всереальной совокупности всех совершенств, а это значит, что Бог есть.

Нравственное доказательство сформулировано немецким философом Кантом. Кант подверг последовательной критике процессы мышления, операции ума. А объективную и неразложимую на составные части реальность внутреннего мира он обнаружил в феномене совести. Философ увидел, что человеческая совесть настойчиво требует, чтобы нравственный закон — был. И реальность нравственного закона никак не связана ни с индивидуальной выгодой, ни с определенными общественными отношениями. Чувство нравственного долга, или внутреннее требование существования нравственного закона, естественно и нормально для человека, и попрать в себе этот закон человеку трудно — надо перестать быть человеком.

Всеобщность и неизменность нравственного закона ясно говорит, что автором его является верховный законодатель нравственного мира. Человеку присуще внутреннее требование справедливости. Но идиллия, соединяющая добродетель и счастье, редко встречается в земной жизни. А вера в торжество добродетели, без чего не может быть и счастья, в человечестве неистребима. Следовательно, должно быть существо, которое сможет утолить боль и печаль, вернуть друг другу разлученных, воздать добру по заслугам. И этим существом не может не быть святой, любящий и всемогущий Бог.
        Есть еще одно доказательство бытия Божия, которое некоторые критики доказательством не считают, а напрасно. Историческое. Оно очень древнее. Некогда греческие и римские мыслители обратили внимание на очевидный факт: в мире нет народа, племени, патриархальной семьи, вовсе лишенных религиозных представлений и обычаев. Последние разнообразны, но это говорит лишь о том, что реальность бытия Бога преломляется и отражается в реальности человеческой сообразно с уровнем нравственности и культуры людей. Но в любом случае всеобщность веры в Высшее Существо, или в некие невидимые силы, доказывает существование объективного источника веры. То есть Бога, познать Которогокак Бога дано, увы, не всем.

ЧЕЛОВЕК ПЕРЕД БОГОМ

Спросим себя еще раз : зачем все эти доказательства? Что, без них как-то хуже, а с ними сразу легче? Ну прошел день, и ладно, чего тут долго думать? И вообще, сколько проживу, столько и проживу. Главное, чтобы с удовольствием. 

Конечно, это важно. Только с каким удовольствием? С растительным? Вот нежится травка на солнце весеннем… Но она об этом не знает.  С животным? Задрал медведь лося и урчит от наслаждения, жрет, теплое  мясо.  Потом  спать  пойдет.       

       Человек не может жить без вопроса в душе: зачем я живу? Трава, плесень, хищник существуют, чтобы побыть и умереть. А человек — чтобы стать лучше и затем жить всегда, и не в чужой памяти, а в своем, что называется, уме. Человеческая жизнь принципиально отличается от жизни вирусов, грибов, растений и животных. А о сути различия надо не заученно помнить : эту суть надо чувствовать всеми фибрами души. Чтобы не забывать и чувствовать, полезно периодически задумываться о вещах, казалось бы, простых и очевидных.

Кто себя сегодня видел в зеркале? А посмотрите друг на друга. Образ человека всегда перед глазами. Но кто есть человек? Какой он? В душе пророка, царя и поэта Давида этот вопрос возникал регулярно и, как правило, в связи с раздумьями о тайне жизни и ее Творце. «Господи, Господь наш, как чудно имя Твое по всей земле ! — поет он в одном из псалмов. — Вот смотрю на небеса, деяние рук Твоих, на луну и звезды, сотворенные Тобою! Кто есть человек, что помнишь Ты его? [… ] Умалил Ты его лишь немногим пред ангелами, славою и честью увенчал его; и поставил его над делами рук Твоих, всё покорил под ноги его…»

Человек — умный. Хотя умственно неразвитые люди не так уж редки, но не отсталость является отличительным свойством Человека разумного. Какой он еще? Целеустремленный, волевой. А еще он, в идеале, сострадательный и отзывчивый, добрый. Человек любит справедливость, ищет правду, способен критически оценивать свои слова и поступки.

Наблюдая за собой, человек видит, что жизнь его далеко не сводится к удовлетворению телесных потребностей, но что самое существенное в нем, то есть его личность, душа, — не телесного, а невидимого, духовного свойства. А раз так, то он и не ограничен телесно: его душу нельзя запереть под замок, растворить в кислоте, застрелить или распилить пополам. Однажды появившись, она существует. Человек живет, и телесная смерть для него — не исчезновение души, а ее переход. Куда-нибудь душа да попадет. Вот только куда?

Куда бы она ни попала в результате или по итогам земного своего житья-бытья, сейчас уже вы можете душой перемещаться на огромные расстояния. Особенно если вы… любите. Так матери невидим о и неотлучно были со своими сыновьями-солдатами во время войны и молитвами к Богу спасали детей от пули и пожара, мороза и потопа.

Одна старушка — горячо верующий человек — незадолго до смерти, уже не вставая с постели, спросила у сына: «Сыночка, что там было у вас, осень тогда настала? Я после Рождества Богородицы прямо потерялась: слышу гул в ушах, и все коленки простояла в святом углу, ой, стоню к Матушке-Владычице и к Угоднику, а на Здвиженье сразу полегчало». Она имела в виду неделю между церковным и праздниками: Рождеством Божией Матери — 21 сентября  и Воздвижением Креста Господня — 27 сентября, в 1943 году. Сын вспомнил, что 23 сентября он с товарищам и по 40-й Воронежской армии на плоту, наскоро сколоченном тут же на рассвете, переправлялся через утренний Днепр. На середине реки на плоты и лодки обрушился шквальный огонь немце в со встречного возвышенного берега. Вода кипела и пенилась от снарядов и пулеметных очередей. На сушу выполз он один; все, кто были рядом, погибли.

Вот так и жены чутким сердцем знают, что где-то в свирепом океане или высоко в облаках их мужьям, летчикам или морякам, грозит беда. Для любви нет расстояний, она вездесуща. Библия сообщает нам в первой же главе, в рассказе о Сотворении мира , что Бог создал человека по Своему образу и по Своему подобию. Это означает среди прочего, что свойства Божий вложены в нашу душу и, при желании и усилии с нашей стороны,
эти сокрытые в нас духовные зерна, потаённые силы, возрастут, принесут плоды. Вот Бог — всемогущий. И резервы человеческих возможностей огромны. Бог всеведущий. И признаком души нестарой является желание учиться, любовь к познанию всё более важному и полезному, а значит, трудному. Бог богат всем, Он — полнота всего. Поэтому о Нем говорят, что Он вседовольный и всеблаженный. Он — совершенная радость. Разве во всем этом мы нашего Создателя напоминаем ? Безусловно, подобие усматривается и здесь. Стремление к обладанию тем, чего нам не хватает — длинный список можно составить, в котором будут упомянуты нехватка здоровья, успеха, денег, любви и даже какой-нибудь конкретной чепухи типа нового автомобиля или трехэтажного дома, — само стремление к восполнению недостающего говорит о том, что в нас не умерло воспоминание о полноте бытия, мечта о совершенной радости. Другое дело, что полноту бытия и счастья мы, по неразвитости, отождествляем с такими вещами и состояниями, которые настоящую полноту и радость не могут дать. Нужно подсказывать в начале жизни, на что следует направлять энергию.

Еще мы — творческие личности. А еще — особенно девочки, будущие мамы, но и мужчины тоже — не можем жить без заботы хотя бы о ком-то.

НЕ ПУП ЗЕМЛИ, НО СОВЕСТЬ ВСЕЛЕННОЙ

Человек, единственный из видимых существ, отдает себе отчет в том, что он родился в мире, идеально устроенном для жизни, и что он сам отлично приспособлен для того, чтобы питаться миром, получать из него всё полезное.

Действительно, мир устроен очень точно: он досконально продуман и изумительно верно рассчитан. Законы термодинамики , химический состав
воды и воздуха, магнитные поля — одним словом,  все параметры системы планеты Земля находятся в таком тонком равновесии, в таком гармоничном
взаимодействии, что уклонись земной шар в своем полете вокруг Солнца на один градус, как немедленно последуют глобальные изменения в среде нашего обитания. Земля покроется льдом или станет раскаленной
пустыней.

Но мы пока еще можем существовать на Земле, в Солнечной системе. Солнечная система является частью своей Галактики, та — Метагалактики, и всё обнимается необъятной Вселенной. Это похоже на сферы лепестков: развернем первый слой, внутри не менее красивый второй, затем чудесный третий. И наконец, в центре мироздания, как в чашечке цветка, тончайший чуткий усик, разумная нервная струнка — человек. Единственно умный, чувствующий совершенство мира и любовь Создателя. Отвечающий на эту любовь взаимностью, возвращающий благо Дарителю. Благодарное существо — человек.

И сам он рассчитан точно: малейшее нарушение во внутренних органах или в психике, и человек увядает, быстро стареет, кончается. И напротив, когда осмысленно относится к жизни, заботится о здоровье и об окружающем мире , тогда выстраивает в себе иерархию жизни: духом, или сердцем, общается с Богом и, как следствие, приобретает возможность духовно руководить силами души. Одухотворенная душа тогда начинает разумно распоряжаться телом. А тело премудро пользоваться Землей.

Но насколько «хорошо» у нас это получается, мы можем судить по состоянию экологии: последние лет сто пятьдесят человек с ускорением разрушает Землю и истребляет всё, что на ней; душа живет не духом, а звериным и страстями. И никакие капиталовложения грозящую катастрофу не отвратят: изменить положение в лучшую сторону может только перемена в мировоззрении, благодарное и бережное отношение к жизни. Кратко говоря: пробуждение совести, которая есть голос Божий в душе.

Удивительная продуманность космоса и не менее удивительная — человека несомненны. Элементарный математический анализ ясно говорит, что вероятность случайного возникновения большого мира — макрокосма и в нем разумного человека — микрокосма ничтожна, невероятно мала. Могли ли блуждающие молекулы так гениально перетасоваться, чтобы появилась жизнь? Возможность такого чуда равна   

255
10   . Эта цифра убеждает в фактической невозможности случайного возникновения жизни.

Известный богослов профессор А.И. Осипов в книге «Путь разума в поисках истины» приводит слова американского биолога Бен Хобринка: «Вероятность того, что клетка возникнет самопроизвольно, по меньшей мере равна вероятности того, что какая-нибудь обезьяна 400 раз напечатает полный текст Библии без единой ошибки!»

Итак, человек — существо благодарное, разумное, ответственное. Речь у нас, заметьте, всё время идет о нормальном, нравственно здоровом человеке. Не о каком-нибудь негодяе, который подделывает лекарства, детские продукты или распространяет наркотики, зарабатывая на смерти своих соседей по Земле и родственников по человечеству. Перечисляя свойства человека, мы имеем в виду норму: здоровую и цельную личность.

Еще человек — свободная душа. Свобода — это ключевое свойство жизни. Можно изобрести великолепного биоробота со сверхинтеллектуальными способностями, ужасно сильного, легко перемещающегося в пространстве, изысканно предупредительного. Многие возможности, из перечисленных выше, без проблем укладываются в соответствующую компьютерную программу. Но человек — вспомним Гамлета
— это возможность быть или не быть. Быть отзывчивым или безразличным. При всем уме. Благодарным или наглым. При всех талантах. Трудолюбивым или паразитом. Сострадательным и любящим. Любящим Бога. Или?..

Мы всегда свободны поступать так или иначе. Свобода похожа на ключ, которым открывается дверь в настоящую жизнь. До этой двери нужно,
во-первых, добраться, а во-вторых, чтобы повернуть ключ — какой ответственный миг ! — необходима решимость. От свободного выбора зависит наша победа в жизни или поражение.  Свобода с умом становится началом нескончаемой радости, а без ума толкает в бездну. И мы, если у нас с головой и душой все нормально, желаем, чтобы наша свобода открыла в нас рост и укрепление жизни именно человеческой, а не прозябание бездумно-органическое. Ведь отличительным свойством человеческой жизни должна быть ее нравственная целеустремленность. Человек не дрожжи и не плесень, он не должен пухнуть от времени. Правильно и объективно он мыслит о себе или нет, но на одном месте он не стоит, а непременно
движется, и при этом не беспорядочно, а в определенном направлении, то есть со знаком плюс или минус, вверх или вниз, к Богу или прочь от Него.

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ

Первые люди, Адам и Ева, были свободными. Кстати, я думаю, вам понятно, что когда-то людей на Земле было совсем мало, а вначале всего только двое — самых первых. Вот за окном проехала машина картошки; вы не сомневаетесь, что все эти центнеры в кузове произошли постепенно от одной  единственной картофелины? Если от многих обезьян произошли люди, то и сейчас они по-прежнему должны появляться от того же длиннорукого и прыгучего племени. Но ни массового, ни единичного перехода обезьян в люди мы не наблюдаем в истории человечества. А вот деградация, к сожалению, возможна.

Так вот, Адам и Ева были чрезвычайно одаренными людьми. Острый ум Адама позволял ему провидеть сущность — улавливать самое главное — каждого живого существа и давать существам имена — определения. Он обладал проницательным умом, тонко чувствующим сердцем и, конечно, великим даром слова. Присваивая какой-нибудь скотинке или птице имя, он собирал в нем, как в некоем шифре, все свойства, все черты живой души; он обозначал именем сокрытое в душе призвание. Изначально духовно-телесное состояние Адама и Евы существенно отличалось от нашего. Каждый прожитый ими день не развлекал их бесполезно, мир не лишал их чистоты, тем более не вредил им и не старил их, но обновлял и укреплял жизненные силы наших прародителей.

А мы как только рождаемся, так сразу — если взглянуть в будущее из нашего сегодня — делаем первый шаг к могиле . С одной стороны, это, казалось бы, грустно, но вообще-то честно и милосердно. Мы уже слышали — надо просто хорошо усвоить это известие и меры вовремя принять , — что смерть не тупик, а переход.

Выйдя из рук Божиих, Адам и Ева сделали первый шаг к бессмертию. В них любое качество развивалось в направлении совершенства. Они жили в
раю, пребывали в гармонии с собой и с тем, что их окружало. Мир был для них родным и целым. В эту цельность преступно было вносить разделение.
Вот смерть , как ее понимать, что она такое ? Внешне — это разъединение элементов , распад.

Смертью человека называется разлучение души и тела. Не исчезновение , заметим, но именно разлука, прощание. У усопших людей, упокоившихся, у тех, которых хоронят, люди бодрствующие, деятельные просят прощения , прощаются с ними. Прости —  прощай, говорят живые уснувшим, до встречи. Итак, есть смерть видимая , мы на нее сейчас указали. А есть невидимая, которая не сразу дает о себе знать. Невидимая — это когда душа, при рождении получившая некоторый запас сил, разлучается с источником любви и света, с Богом, не общается с Ним и понемногу умирает, увлекая в вечную темноту свое тело.

Развиваться в направлении совершенства — это как? Очевидно, это всегда восходить к лучшему и большему. Адаму не хватало знаний? Знал-то он
много и глубоко. Каких-то возможностей ему недоставало? Всё ему позволил Бог: всё, что доставляло пользу и радость. Счастьем был обделен? Наверное, нет. Так куда же лучше?

Он оценить своего счастья не мог. Ему всё досталось даром : родился царем природы. Чтобы встать на путь к совершенству, Адаму нужно было возмужать, защитить свое счастье. Свободно отвергнуть зло.

Бог заповедал Адаму не есть от древа познания добра и зла, предупредив его, что если он вкусит запретных плодов, то умрет. Ядовитым ли выросло дерево? Нет, и помыслить такое невозможно. Ну как бы мог любящий отец вырастить в раю ядовитые плоды, да еще показать их детям? Химически это дерево от других растений не отличалось. Адам мог услышать: из всех ручьев, ключей и водопадов пей, но не из этого — умрешь . На всё смотри и любуйся, а на этом цветке не задерживай взгляда — погибнешь.  Зло не в том, что нас окружает, — оно притаилось в нас. Не в ноже польза или беда, а в руке, которая берет нож или для того, чтобы нарезать хлеб, или хватает его для разбоя.

Согласились Адам и Ева со змеем, соблазнившим первых людей не послушаться Бога, и добрые души их пожелали родить в себе измену. Они не забыли вконец добра, но к добру примешали зло. К чему годится бочка меда, в которой половина — дегтя? Вы не все знаете, что такое деготь, зато все — что такое грязь.

Первые люди предали Божие доверие.  Что было делать Творцу? Скомкать едва возникшую земную историю, как неудачный черновик, и запустить творение сначала? Но где гарантия, что всё это не будет повторяться до бесконечности? Нет, жизнь — не игрушка. В ней всё серьезно: значит — неповторимо.

Итак, снова встать на дорогу, ведущую к совершенству, можно было только свободным личным решением. Адам и Ева, а в них и всё человечество, удалились от любви и преданности своему Отцу. Сами отказались. Поэтому сами, по вольной воле, должны возвратиться.

Но как? Кто подскажет дорогу? Тем более что люди со временем успели страшно заблудиться. Бог терпеливо напоминает о Себе в веках: вдохновляет особо чутких людей, и они пророчествуют о Нем; воспитывает праведников, и они хранят Его заветы и законы. Кропотливо трудится над поколениями свободных и помнящих Его душ, чтобы в среде человеков родилась одна-единственная редкая душа, самая, может быть, чистая и самая глубокая. Это Дева Мария. Ей Он предложит, через архангела Гавриила, стать Его Матерью. От нее станет ожидать согласия на то, чтобы позволить Ему смиренно войти в жизнь людей, в человеческую историю. Так, как входят в мир все люди, рождаясь от мамы. Пречистая Дева согласилась. В это мгновение, наверное, Небеса вздохнули с облегчением и воскликнули от радости.

Когда Бог родился в маленьком городке Вифлееме, в сыром загоне для скота, тогда об этом узнали на Земле немногие. Заранее это было известно волхвам, троим богатым и образованным мужам из далекой восточной страны. Они хранили пророчество о рождении необыкновенного Младенца, Которого называли «Царь Иудейский». Кто Он в действительности, всю правду о Нем они не знали. Но, повинуясь неведомой силе, прибыли в Вифлеем с символическими подарками воздать честь Новорожденному.

Прибежали в город пастухи с ближайшего поля. Они услышали, что только что родился на радость всем людям Спаситель, Христос Господь. Но и они не могли понять , что это значит . Когда, будучи лет тридцати, Христос пришел к Иоанну на Иордан принять Крещение , Иоанну было особое видение. Он увидел то, что, по определению, видеть невозможно: Духа. И услышал голос Великого Господа Вседержителя. Иоанн постиг сердцем и удостоверился глазами и слухом, что Бог иудеев, Бог его отцов, Творец всего мира , вошел в этого скромного человека, то есть принял человеческое лицо; и что на пришедшего мужа нисходит Дух Святой в виде голубя. Это было явление Святой Троицы: единая Божественная природа открылась в трех личностях, в трех лицах. Открылась после того, как Христос стал человеком, сохранив в Себе Божество.

Вот все мы, находящиеся сейчас здесь, по природе люди, обладатели общего человеческого естества. Но каждый из нас — неповторимая личность,
уникальное лицо. И таких личностей сегодня на планете более шести миллиардов . Бог-Троица обладает единой Божественной природой, в которой — три вечные , бесконечно любящие друг друга личности: Отец, Сын и Святой Дух. Сын Божий, Иисус Христос,Один из Трех, в Своем Лице соединяет две природы : необъятную и всесовершенную Божественную, и ограниченную и нуждающуюся человеческую. Бог и человек встретились и стали Одним Лицом. Может ли быть большее, чем во Христе, родство Бога и человека? И иная, большая, чем эта, надежда на бессмертие? Через нашу собственную человеческую природу, соединенную со Христом, нам открыт путь в Божественную вечность.

Бог, всемогущий и непостижимый, превосходящий всё, что можно помыслить , вмещается в Младенца Иисуса, возрастает в доме Своего отчима Иосифа, выходит на проповедь о близкой вечности и новой жизни в ней. И почти сразу вызывает ненависть людей, увидевших в Его словах угрозу своим деньгам и власти. Пропуском в вечное Царство Божие является «жизнь не для себя», а высшее осуществление такой жизни — это жертвенная любовь. Проповедь о ней необходимо было подтвердить делом, и дело это — Крест, на котором Иисус Христос захотел быть распятым.

ОБЩЕНИЕ С БОГОМ

Вообще, вся жизнь Христа Спасителя есть трудная дорога, постепенное восхождение к тому последнему бою, который Он дал сатане и смерти. Победить смерть Он должен был не как видимого злобного врага. Ну одного врага бы уничтожил, ну другого. А зло всё производило бы и производило новых. Нет, нужно было духовной победой утвердить в мире невидимое, таинственное Царство жизни — Церковь — в которую человек, пожелавший не умирать, входил бы как в здание, но, войдя, оказывался бы не просто в красивом и сверкающем или скромном и уютном храме, но в бессмертной жизни. Накануне рождения Спасителя смерть пропитала собой всё, она проникла до самой глубины человеческого существа, и Бог стал человеком по имени Иисус Христос, соединился с нашим естеством, чтобы в Себе Самом смерть убить.

Например, убивает предательство тот, кто не проговаривается на допросе , не выдает врагу своих. Христос победил смерть тем, что не поддался на
уговоры и не дрогнул под пыткам и сатаны, не выдал ему людей, но все наши слабости и пороки собрал в Себе и, из любви к нам, распял их. Чтобы излечить человека от болезни смертной. Его любовь к нам оказалась сильнее всякого другого чувства и соображения. Сатана же понимал, что именно в Этом Человеке, как ни в каком ином в истории, он не найдет для себя ничего близкого. Этот Человек — Самый чужой сатане, непостижимый для него, необъяснимо светлый и чистый. И поэтому вся ненависть мира, вся накопленная в веках злоба обрушилась на Христа с яростью. Чтобы растерзать Его Плоть. А Он для того и родился в Вифлееме, для того и воспитался в Назарете, чтобы взойти на Крест в Иерусалиме и всколыхнуть на все времена целый мир : от Гренландии до Новой Зеландии. Ко Кресту Он идет неспешно, пыльным и дорогами Галилеи и Иудеи; выходит задолго, за несколько лет.

Во время пути Он готовит к предстоящим событиям своих преданных учеников, апостолов. Говорит о том, что Ему предстоит быть схваченным правителям и народа, что Его будут допрашивать и мучить, что в конце концов убьют. Но на третий день Он воскреснет. Ученики ничего не понимали из Его слов. Исполняя задуманное, Он посылает апостолов впереди Себя с миссией возвещать приблизившуюся новую жизнь: Царство Небесное. При этом дает им силу исцелять самые разные болезни и даже воскрешать.

Проповедь и деятельность апостолов оказалась довольно успешной, так что когда Христос всё ближе подступал к Иерусалиму — где власти уже сговорились взять Его ночью и, формально допросив, быстро расправиться с Ним, — вокруг Него бурлила толпа, народ теснил Его со всех сторон. К столице Христос проходил через Иерихон. От Иерихона, одного из древнейших городов на нашей планете (сегодня его возраст достигает семи тысячи лет, как минимум) ,до Иерусалима километров двадцать пять.

И вот начальник иерихонской налоговой инспекции, человек низкого роста по имени Закхей, очень хотел увидеть своими глазами этого Учителя, или Пророка. Молва ведь о Нем взволновала всю страну. Но исполнить свое желание сборщик податей никак не мог. Мал был ростом, сообщается о Закхее в Евангелии. Ринулся в толпу, но куда там: замнут, выкинут на обочину. Впрочем, хотя и мал был, да предприимчив. Не напрасно, надо полагать, вышел в начальники и солидно разбогател. Уточнил, по какой дороге пройдет Христос, окруженный народом, забежал вперед, влез на смоковницу и, удобно примостившись на ветке, стал ждать. Увеличил себе рост, чтобы рассмотреть Иисуса, «кто Он».

И вот Закхей видит, как клубится пригорок, гудит земля вокруг, становятся слышными крики, даже не крики, а отчаянные вопли и просьбы, чтобы Учитель помог, исцелил. Вот уже людской поток обтекает смоковницу… Неужели в море голов не удастся разглядеть Того Человека? Толпа редеет, шум проходит стороной, и в эту минуту Некто останавливается внизу, под деревом, и, подняв к маленькому чиновнику светлые и тихие глаза, обращается к нему по имени: «Закхей! Сойди скорее, сегодня Мне надо быть у тебя в доме».

Наверное, Закхей от неожиданности еле удержался на ветке. Случившееся превзошло все его ожидания. Он не спросил — откуда вы меня знаете? — он всё мгновенно понял, сердце его забилось сильно и громко, он поспешно спустился на землю и побежал вперед, в свой дом, чтобы принять Учителя.

Небывалые чувства и мысли теснились в душе Закхея. Жизнь его разломилась на две половинки: на «до» и «после». Закхей думал удовлетворить любопытство, а встретил… Он не способен был сказать — Кого. Но сердцем предчувствовал — Бога. Прибежав к себе, он созвал слуг, накрыл стол, сам, наверное, угощал от души и не знал, чем еще угодить. И не замечал он, конечно, стоявших в дверях людей, их насмешек и едких укоров, адресованных Христу,  зашедшему на обед к сборщику налогов, то есть по должности к грешному человеку, вору и взяточнику. Закхей ничего этого не замечал, им владела такая радость, что он даже не мог спокойно возлежать за пиршественным столом: тогда столы были низким и и перед ним и гости полулежали. Закхей поднялся. Сказать что-нибудь красивое у него бы сейчас не получилось — разволновался, поэтому он только воскликнул: «Господи! Половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо». Христос ответил ему, а вместе с ним и всем, кто роптал и копил зависть и злобу: «Ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама». Потому что и он чадо Божие… Бог не забывает никого. Забывают люди.

Войдя торжественно в Иерусалим, Христос первым делом изгнал из храма лавочников и менял . Дом Божий ненасытное иерусалимское начальство
превратило в рынок. Затем в течение трех дней Он учил в храме народ, мудро отражал коварные нападки подсылаемых к Нему провокаторов. И вот за несколько часов до Своего ареста, до надвинувшихся издевательств и мучений, за день до казни Христос пожелал разделить со Своими учениками в одном скромном доме пасхальную трапезу. Тогда как раз наступило время Пасхи. В конце праздника Он взял оставшийся кусок хлеба, разломил его на части по числу апостолов, возлежавших вокруг стола, растворил в чаше вино с водой и, благословив вино и хлеб, преподал ученикам как Свои Тело и Кровь. И совсем не в переносном смысле Тело и Кровь, а в прямом. Это несложно допустить: Бог создал Вселенную, потому что такова была Его воля; из естества Пречистой  Девы Он соткал Себе Кожу и Кости и всё естество в целом. Не в Его ли власти было наполнить Своим присутствием то, чем постоянно питаются люди, что естественно для них и насущно. Хлеб наш насущный…

        Прощальную пасхальную трапез у Иисуса Христа и апостолов называют Тайная вечеря. На ней Господь говорил Свои последние слова ученикам, молился, последний раз пытался пробудит ь совесть Иуды, спешившего продать своего Учителя вождям народа, членам Верховного суда. А ученики тогда еще не могли рассудить и понять , впрочем, как
и нам сегодня очень трудно уразуметь, как это возможно, чтобы живой и бесконечный Бог, бессмертный и вездесущий, весь собирался в частице хлеба и капле сока виноградной лозы? А дело в том, что постигаем мы это не одним умом, и не сердцем только, но действием той силы, что исходит всегда от Бога и зовется Его благодатью. Действует она свободно и непринужденно. Но существуют предварительные условия ее привлечения. Эти условия, их совокупность, и есть Церковь. Сердце же Церкви — Таинство Тела и Крови Христа. Чтобы понимать и принимать, надо этим жить . Чтобы этим жить — надо войти в Церковь.
          Вот с того самого дн я в Иерусалиме , накануне Распятия, и до сей поры христиане, причащаясь Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина, соединяются с Богом ощутимо и одновременно таинственно, непостижимо. Приобщаются Богу, полноте жизни, совершенству; воспринимают всё это в ту меру, в какую готовы усвоить. В нашу слабую и короткую жизнь вливается жизнь светлая и бесконечная.                                                                              А мы родились как раз для светлой и бесконечной, а не для какой-нибудь другой. http://www.sv-krest.ru/young/pavel_kartashev.pdf