Святые мученики доблестно пострадали за веру во Христа Спасителя в царствование императора Диоклетиана в 304 году в городе Тарсе Киликийском. Память их совершается 25 октября по новому стилю.
По мученическим актами и синаксарным сказаниям известно, что мученики допрашивались поодиночке, и сам допрос был в таком порядке: сначала, как старший годами, Тарах, потом Пров и, наконец, Андроник.
На первом допросе святой Тарах смело исповедовал себя христианином, отвечая на неоднократные вопросы проконсула Максима о его имени. «Я — христианин. Это имя для меня дороже и славнее, нежели имя, данное родителями. Но если нужно знать и то имя, — я называюсь Тарахом». Игемон Максим, раздраженный его смелыми ответами и обличениями, говорил своим воинам: «Бейте его по зубам… сокрушите его челюсти… снимите с него хитон и пустите в дело палки». Через некоторое время был произведен второй допрос. Игемон уговаривал Тараха последовать его разумному совету и принести жертвы богам. «Я — христианин, — отвечал дерзновенно Тарах, — я молюсь, чтобы ты и твой самодержец оставили ослепление и познали истинного Бога». — «Бейте его камнями по зубам». И зубы были сокрушены. Но Тарах говорил: «Ты ничем не заставишь меня отказаться от истинного Бога, хотя бы все члены мои были сокрушены; я стою твердо, так как меня укрепляет Христос». — «Бейте его по рту». — «Вот зубы мои выпали и челюсти сокрушены, я не могу кричать, но ты не повредишь душе моей. Я побеждаю тебя именем Бога, меня укрепляющего». Такое дерзновенное исповедание вызвало еще большее раздражение у игемона, и он придумывает новые казни, одну тяжелее другой: «Бейте его, влейте ему уксус с солью в нос. Поднимайте его». С новым дерзновением Тарах исповедует себя христианином на третьем допросе, обличая безумие и слепоту игемона и язычников. Игемон в неистовстве опять приказывает бить святого, жечь его руки, голову, отрезать бритвой уши и терзать. На предложение язычников принести жертву идолам святой Тарах, старый воин, ответил, что он приносит жертву Единому, Истинному Богу в чистом сердце. Все эти испытания передает преподобный Иосиф Песнописец в своем каноне святым мученикам: «Витийствуя Божественная и богословствуя о спасительном учении, ты, Тарах, терпишь устен растерзание, крепостию ума своего заграждая уста, говорящия нечестия на Бога» (п. 5, тр. 2).
Другой мученик, Пров, также на первом допросе исповедовал себя христианином: «Имя мое первое и честнейшее — христианин; другое же имя, данное людьми, — Пров». На обещание милостей и даров от царя, за отречение от веры, Пров сказал: «Я не ищу милостей; я сам был богат и оставил богатство, чтобы служить Богу истинному». Судья велел предать его мукам: его били сначала воловьими жилами по спине, по животу, растягивали, поджигали, приставляли к груди раскаленное железо, били по рту, сокрушали и поджигали голени, растягивали на четыре степени, выкололи глаза. «Когда мое тело страдает, — говорил идолопоклонникам святой Пров, — тогда душа моя исцеляется и оживляется». Вот какими досточудными словами воспевает святой Иосиф Песнописец страдания святого Прова: «Ты, мученик Пров, претерпел раны по хребту и чреву, был растерзаем, огнем поджигаем, а грудь — раскаленными рожнами, был биен по устам» (п. 3, тр. 2); «Ты терпишь голеней болезненное сокрушение, начетверо растяжение, очес изъятие» (п. 4, тр. 3)..
Андроника, самого молодого, почетнейшего гражданина Ефеса, привели последним. Он не уступал своим старшим товарищам в христианском дерзновении. Когда на данные ему вопросы он дал такие же ответы, его заключили в темницу. Проконсул велел его поднять (разумеется, на мучилищное древо), наносить ему лютейшие раны воловьими жилами, поджигать, выбить зубы, отрезать язык, резать голени. Певец так воспоминает его страдания: «Мученик Андроник! Ты, как агнец, вознесен был (т. е. повешен), претерпел болезни лютейших ран, огня попаление, зубов искоренение, богословнаго твоего языка отъятие, голеней отрезание» (п. 3, тр. 3; п. 4, тр. 4).
Ничего не мог сделать мучитель с мучениками. Когда им угрожали смертью, они говорили: «Умирают те, которые творят зло; но мы оживем на небесах, ибо Господь — воскресение наше. Не надейтесь отвратить нас от Бога; мы всем сердцем служим Ему, и не боимся угроз».
Они остались тверды и непоколебимы среди множества напастей, как столпы неразрушимые, «утвердивши свои сердца на камени веры» (п. 5, тр. 1).
Судья, потеряв всякую надежду склонить их к отречению, осудил их на съедение зверям. Мученики сами не могли идти, их принесли и бросили на середину амфитеатра. «Выпущено было немало зверей, но они не коснулись тел святых». Максим был в сильном гневе, велел выпустить на осужденных самых свирепых зверей — медведицу, львицу, но они не подошли к мученикам, а лизали их раны или наклоняли к ним свои головы. Прославляя это торжество мучеников, преподобный Иосиф переносится мыслью к подобному же случаю в ветхозаветной истории и поет: «Как в древности звери устыдились Даниила во рве, так и ныне они устрашились на тризнищи крепких воинов благодати (по-славянски — веры), будучи укрощены честными их страданиями» (п. 6, тр. 1). Наконец, негодующий Максим приказал мечом убить мучеников: «В себе неистовяся (неистовствуя, беснуясь), пребезумный мучитель, побежденный вашими противостояниями, вскоре повелевает умертвить вас мечом» (п. 8, тр. 2).
Истязатели изощрялись в мучениях, какие только могла измыслить их злоба, а потом разрубили тела святых на части. Христиане тайно взяли останки мучеников и похоронили. http://na-gore.ru/articles/prov_tarah_andronic.htm