Лариса Попова: я всегда делаю выбор в пользу своей души

 

Наше сегодняшнее интервью – с педагогом детского православного театра «Тамбуринас», актрисой Русского драматического театра Литвы Ларисой Поповой.

— Художник нарисовал картину. Она материальна. А что остается после театра?

— Да, художник нарисовал картину, кто-то ее увидел, это осталось в его сознании. Состояние художника, его духовное развитие передалось другому через картину. Что касается профессии актера, я отношусь к ней еще серьезнее. Если художник самовыражается, то я выражаю какую-то идею. Каждый раз, выходя на сцену, я влияю на тех, кто в зале. Так, я много играла для детей. И каждый раз перед спектаклем я молюсь и прошу у Господа любви и света, чтобы я могла ими поделиться с детьми.

Это очень ответственно, если Бог дал возможность выходить на сцену. За каждый спектакль, за каждую мысль, что я передам, я буду держать ответ перед Богом.

— Что для вас значит быть актрисой?

— Я пришла в театр, может быть, могла там больше играть и чего-то больше достигнуть. Но для этого пришлось бы переступать через себя. Бог дал мне театр, но это опасное место. Театр всегда сопровождается какими-то интригами. Я хочу сказать, что у каждого творческого человека бывает момент выбора. Либо ты сделал выбор, переступил через себя, и что-то за это получил. Либо ты делаешь выбор в пользу своей души, и не переступаешь. Но тогда ты будешь получать побои и шишки. Бог каждому дает столько, сколько он может выдержать. Если он допустил меня к этой, одной из самых страшных, профессии, он это сделал для того, чтобы я научилась делать выбор.

— В жизни вам приходится играть?

— Ни в коем случае. В театре нужно очень честно относиться к профессии, всему, что говоришь. Я стараюсь быть сама собой. Я – адвокат роли, и как бы оправдываю роль. Ведь плохих людей нет. Есть люди, которые не справились с испытанием и заблудились. Когда достаются такие роли, я не обвиняю тех, кого играю, а стараюсь понять, почему они совершили плохой поступок. Для меня это самое важное понятие в моей профессии – не судите, и не судимы будете.

— Многие художники в какой-то степени спорят с Богом, что они тоже создатели…

— Не нужно вступать в спор. Самый большой художник – это наш Создатель. Если драматург написал пьесу, он был руководим Богом. Нужно просто все в жизни, в пьесе, в картине понимать с христианских позиций. По-другому не может быть. А спорить с Богом – это глупо.

— Расскажите, как вы пришли к вере.

— Мой первый сознательный вопрос с самого рождения – где я была раньше. И он не покидает меня всю жизнь. А так был, конечно, непростой путь. Я родилась в СССР, в городе, где не было ни одной церкви. Но я видела, как моя мама открывала шкафчик, там стояли иконы, становилась на колени и молилась. И это отложилось во мне. Я была долгое время с Богом, не осознавая этого.

— Была ли у вас работа, когда вы особенно ощущали близость с Богом?

— Да, это роль Сонечки в пьесе «Дядя Ваня». Дело в том, что я всегда была жертвенной. Жертвенно бросалась помогать, любовь моя была жертвенной. Сыграв эту роль, я изменилась. Я поняла, что нельзя собой жертвовать. Бог создал меня такой, какая я есть. Можно помочь другому человеку, но не жертвовать. А так – каждая роль меня меняет. Ведь с каждой ролью я обращаюсь к Богу, постоянно молюсь.

— Кроме работы в Русском драматическом театре, вы сотрудничаете с театром «Тамбуринас». Как это происходит?

— Моя встреча с театром состоялась полтора года назад. Тогда мне предложили придумать спектакль «Дюймовочка». Я сперва отказалась от этого предложения, потому что раньше не была связана с оперным искусством. Но потом согласилась. Это была режиссерская работа, решение спектакля, каждого его эпизода. И, конечно, этюдно работала с детьми. Потом мне предложили создать студию.

При общении с детьми я увидела у них проблемы. И поняла, что могу помочь им найти самих себя. Мы запрограммированы с детства генетическим набором, который достался нам в наследство. Я пытаюсь помочь детям открыть самих себя, убрать все рамки, шоры, в которых они находятся. Почувствовать и понять свою природу. Понять эмоции своей души. Все это происходит через актерскую работу. Чтобы быть актером, надо почувствовать самого себя, и я помогаю детям это сделать. А комплексы часто мешают себя реализовать.

— Значит, вы уже не совершаете ошибок, когда стали на путь веры?

— Я их делаю, и очень много. Ошибок не совершают только святые. Но я верю, что в педагогике, в моей работе, везде меня ведет Бог.

— Если возвращаться к театру «Тамбуринас» — вы собираетесь ставить что-то новое, набрать группу?

— Я уже настраиваюсь на новый спектакль. Буду делать его музыкальным. Конечно, здесь обращусь за помощью к дьякону Виктору Минеотасу. Сейчас в театре семь детей. Наберу до двенадцати. Желательно немного старше по возрасту. Тогда дети не приобретают новую маску, а когда играют роль, понимают, что это именно они, просто в предполагаемых обстоятельствах. Конкурсного набора в театр не существует, главное – желание ребенка. Только возрастной ценз – с 11-12 лет. В таком возрасте дети учатся глубже смотреть на жизнь, а не только с позиции своего «я».

— Вы счастливы?

— Я считаю себя счастливой, хотя другим может показаться, что это не так. Вообще-то, я всегда была пессимисткой. Но начать свою жизнь с начала не хотела бы. И ничего менять в ней не хотела бы. Если Бог дал мне эту жизнь, здесь и сейчас, я должна ее прожить и делать каждый день свой выбор.

Я не вижу себя по-другому.

Беседу вел ФикратСалимов