Жизнь Дивеевской старицы схимонахини Маргариты, cоединившая обитель прежнюю и возрожденную.

     Дивеево было и всегда Будет рассадником духовных стариц, Христа ради юродивых и местом истинного умиления и успокоения молящихся.

«Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря»
Архимандрит Серафим (Чичагов )

      Дивеево… Это небольшое нижегородское село избранно самой Царицей Небесной для основания в нем великой Обители, равной которой не было, нет и не будет во всей Вселенной. Существует она со второй половины XVIII века. По предсказанию Преподобного Серафима Саровского, монастырь в Дивееве станет единственной в мире женской лаврой, и здесь совершится всемирное диво. В 1990 году, спустя 63 года после разгона обители, вновь вернулась церковная жизнь в стены Троицкого собора, а в 1991 году возродилась монастырская община. Великая святыня — благодатные мощи Преподобного Серафима привлекает в Дивеево миллионы паломников.
     «Счастлив всяк, кто у убогого Серафима в Дивееве пробудет сутки от утра и до утра, ибо Матерь Божия, Царица Небесная каждые сутки посещает Дивеево», — говорил Преподобный Серафим. — «И Сама Она обещалась быть всегдашнею Игумению сей Обители Своей… И Сама Она всегда избирала тех, кто жил, служил и трудился в Обители этой».
     В последние годы печать такого избранничества наблюдалась на старице Дивеевского монастыря схимонахине Маргарите, скончавшейся в возрасте 97 лет 9 февраля 1997 года. Она передала насельницам дух, устав и традиции монастыря, которые бережно сохранялись и поддерживались сестрами, оставшимися после разгона обители в 1927 году в Дивееве. Гонения на монахинь продолжались более полувека, но духовная жизнь монастыря не прерывалась ни на день.
     Схимонахиня Маргарита, в миру Евфросиния Фоминична Лахтионова, родилась 25 сентября 1899 года под городом Николаевом в крестьянской семье. Она была старшей дочерью, и на ее плечи ложилось много обязанностей, забот по хозяйству. Окружающая ее крестьянская жизнь была ей не по душе, слышались грубости, сквернословия, случались драки. Мысль о том, что после выхода замуж придется жить такой жизнью, страшила Евфросинию.
      В 12 лет она впервые  побывала в Дивееве, и ее поразили красота и величие монастыря. Появилась мечта поступить в эту обитель, но отец не хотел отпускать из семьи помощницу, хотя и осознавал, что стремление пойти в монастырь у дочери крепнет. Он задумал продать телку, чтобы дать Фросе деньги на дорогу, 12 рублей в один конец и 12 — на обратную дорогу, вдруг не примут? «Если дадут эту цену — отпущу», — решил он. Пришел на базар. Скотины много. Только отвязал телку старичок подбегает, и именно к его телке, будто только ее он и дожидался.
     — Сколько просишь?
     — 24 рубля.
     Он, не торгуясь, дал 24 рубля. Отец был потрясен. Вернулся домой — и к дочери:
     — Ну, Фрося, собирайся!
     В Дивеево Фрося приехала со своей тетей накануне праздника Святой Троицы. Игумения Александра пятнадцатилетнюю Евфросинию приняла сразу, и началась ее молитвенная, трудовая монастырская жизнь, цель которой, как говорил Преподобный Серафим, стяжание Духа Святого. Матушка прошла в монастыре разные послушания (работы по благословению): телятницей, звонарем, церковницей, просфорницей, трудилась на общих послушаниях в Дивееве и Сатисе.
     Однажды, когда пасла телят, Фрося ощутила живую помощь Преподобного Батюшки Серафима. Она зазевалась и увидела, что один теленок ушел очень далеко, к речке, что его уже не догнать. Фрося заплакала, склонилась лицом прямо в траву и закричала: «Батюшка Серафим! Верни теленка!» И видит, теленок внезапно остановился, развернулся и пришел к ней. С тех пор она обращалась к Преподобному Серафиму, как к живому и самому близкому человеку со всеми своими нуждами и всегда получала помощь. Непосредственность и горячность ее молитв удивляла и поражала людей, знавших матушку Фросю.
     Послушание церковницей в Тихвинской церкви научило деревенскую девочку Фросю строгому церковному благочестию.
     Евфросинии пришлось жить долгое время в одной келий с благочинной монахиней Агафией Никитичной, ее землячкой, отсюда большая осведомленность в «механике» монастырской жизни, знание многих фактов истории Дивеевской обители.
     При советской власти монастырь стал трудовой артелью, и производимая здесь продукция — испеченный хлеб, молоко, сшитая одежда и прочее забиралсь местными властями.
     В 1925 году, предвидя приближавшиеся гонения, матушка Игумения Александра (Троковская) позаботилась о том, чтобы как можно больше молодых сестер были пострижены в рясофор, а пожилые — в мантию (ступени монашества). Тогда постригли в рясофор и Фросю. При постриге часто меняют имена, но Фросе оставили прежнее — Евфросиния.
     20 сентября 1927 года, накануне престольного праздника Рождества Пресвятой Богородицы, приехали разгонять монастырь. Обычно в два часа начиналась малая вечерня. Был черед матушки Евфросинии подниматься на колокольню, она в звонарях была, но звонить к службе ей не пришлось — остановил милиционер: «Стой!», — кричит, не дает открывать ей дверь. «Как стой? Нам уже время», — удивилась она. «Вам, — говорит — время, а нам нет». Сбылись пророческие слова Преподобного Серафима: «Придет время, и мои сироты в Рождественские ворота как горох посыпятся». В недельный срок монастырь был закрыт. Епископ Серафим (Звездинский) сказал тогда сестрам: «Хотя вас из монастыря выгоняют, но монашество свое берегите».
     Как уходили из монастыря схимонахиня Маргарита не могла вспомнить: она потеряла тогда сознание от потрясения. После разгона монастыря матушка Евфросиния поехала домой, к отцу. Но вскоре отца раскулачили и посадили. Самой ей после 1933 года дали паспорт «лишенца».
     Куда ехать с таким паспортом? Она много скиталась, но Господь хранил ее. Некоторое время жила в Москве, но не смогла устроиться на работу. Вернулась в Дивеево и до 1987 года находилась в селе. К этому времени здесь собралось много сестер разогнанного монастыря. Жили раздельно, по частным домам, сестры не оставляли молитвенного правила, собирались вместе лишь на богослужения, духовно поддерживали друг друга. Таким образом, монастырь сохранял существование вне своих стен.
     После разгона монастыря еще была жива известная дивеевская блаженная — Мария Ивановна, она скиталась, как все сестры, ее перевозили из дома в дом, из деревни в деревню. Сестры часто обращались к ней с вопросом: «Мамашенька, когда же обратно в монастырь?» — «Будет, будет вам монастырь… Только называться вы будете не по именам, а по номерам… Вот тебя, Фрося, звать будут триста тридцать восемь». Матушка Евфросиния запомнила этот номер. В 1937 году многие монахини были арестованы и отправлены в арзамасскую тюрьму. Суд был простой:
     — В церковь ходила? — Бродяжничество, 3 года.
     — Пела читала на клиросе? — 5 лет.
     Заключенных везли в вагонах-теплушках. «Запевайте «Барыню» — кричал конвоир. А сестры начинали свое, духовное: пели из всенощной «Благослови душе моя Господа».
     В лагере под Ташкентом матушке Евфросинии дали номер 338… При обыске все отобрали, монахини остались без нательных крестов. В ту пору работали они на узбекских прялках, а в них вилки были деревянные — чуть подрезали их, и крестик становился. Когда пошли в баню, начальнику доложили: «Монашки снова с крестиками». Но снимать их уже не стали, оставили кресты.
     В лагере Фрося тяжело заболела, лежала в лагерной больнице без сознания, сквозь тяжелый туман услышала голос врача: «А этой доходяге рыбы надо давать, а то ведь помрет». Оказалось, что речь шла о ней, ее стали лучше кормить, и она выздоровела, но до последних дней жизни не оставлял ее кашель от хронического плеврита, приобретенного в лагере.
     В сороковых годах сроки заключения стали заканчиваться, и сестры вновь начали собираться в Дивееве. После тюрьмы матушка Евфросиния опять поехала на родину, пыталась найти себе работу, но неудержимо тянуло в Дивеево.
     После войны время было благоприятным для хлопот об открытии в Дивееве храма и даже о возобновлении обители. Но почему-то все попытки возродить церковную жизнь оканчивались неудачей. Видимо, не случайно Преподобный Серафим за сто лет до этого времени говорил: «Не хлопочите и не доискивайтесь монастыря. Придет время — сами предложат и все отдадут».
     После 1945 года жило в Дивееве около 40 сестер. На службы собирались по частным домам, хотя это наказывалось штрафами. Приходило молиться много и мирских людей. Матушка Евфросиния поселилась в малюсеньком, вросшем в землю, домике № 16 по Лесной улице с Агафией Никитичной — бывшей благочинной монастыря и прожила в нем около 40 лет. После 1952 года из этого дома матушка Евфросиния похоронила шесть сестер, поочередно проживавших с нею, и осталась совсем одна.
     В этом доме был совершен постриг в мантию девяти дивеевских сестер, среди них была матушка Евфросиния. Она стала монахиней Марией. А 8 апреля 1984 года неожиданно постучали в дверь. Оказалось, по благословению Святейшего Патриарха Пимена приехал из Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Вонифатий (ушел в монастырь из Горького, в миру Валерий Потапов) постригать ее в схиму — великий ангельский образ. Матушка от неожиданности расплакалась: «Я не готова». Но уже было все благословлено — и имя, и облачение. С той поры она стала схимонахиней Маргаритой.Адрес ее знали многие богомольцы. Сотворив молитву, наклонив голову, вступали они в низкую комнатку. И первое, что они видели в домике схимонахини — это улыбающийся образ Батюшки Серафима, написанный для новаго собора, оставшегося неосвященным до революции. После разорения монастыря кто-то из дивеевских обывателей хотел использовать эту икону как столешницу — доска большая, гладкая, получился бы хороший стол. Жена милиционера спасла икону: принесла в тот дом столешницу от своего стола. Икона попала в келью матушки Маргариты.     В 1988 году отмечалось 1000-летие Крещения Руси. Торжества охватили все наше государство. Духовно опустошенные и обманутые люди начали возвращаться к тому, что разрушали их отцы и деды — к Русской Православной Церкви. Вспыхнул интерес к Дивееву. В то время сняли фильм о Дивееве, о матушке Фросе. По телевидению его увидели миллионы людей. Тысячи паломников со всей России приезжали в Дивеево.

     Однажды под утро, после ночной молитвы, матушка Маргарита услышала у себя в келий голос: «Слушайте, слушайте! Сейчас будет речь Самой Царицы Небесной!» Другой тихий голос неизреченной красоты и нежности произнес: «Эта келия и эта местность поднимут всю Вселенную!» Так в наши дни Матерь Божия повторила свои слова, сказанные первоначальнице этой обители, схимонахине Александре в 1760 году.
Многие годы никто из тех, кто посещал Дивеево, не уезжал отсюда, не побывав в этой келий, из которой «тощ и неутешен не уходил».
Богомольцы, сняв уличную обувь, при входе клали земные поклоны, прикладывались к чугунку батюшки Серафима, который он когда-то дал сестрам, чтобы хранили в нем угли для кадила, к поручам и кожаным рукавицам Преподобного, к массивному, всегда холодному, железному кресту. Бывали дни, когда группы людей приходили к ней непрерывным потоком.
Схимонахиня относилась к приему богомольцев, как к своему монастырскому послушанию, данному ей самой Царицей Небесной. Матушка старалась, чтобы в чугунке не переводились сухарики, и одаривала ими посетителей в память о том, как это любил делать сам Батюшка Серафим. Она оставляла у себя ночевать даже совершенно незнакомых ей женщин, хотя сама едва размещалась в своей малюсенькой келий. Когда посетители были людьми серьезными, а людей матушка умела распознавать быстро, она рассказывала о тяжких для Дивеевского монастыря временах. Воспоминания ее были неоднократно опубликованы. Многие слышали из ее уст советы, получали наставления в выборе жизненного пути.
В Дивееве начались богослужения сначала в деревянной церкви Казанской Божией Матери в 1989 году, потом в Троицком соборе, матушку Маргариту приводили на все праздничные богослужения.
30 июля 1991 года она встречала святые мощи Преподобного Серафима, к которым в последний раз до этого прикладывалась еще в Сарове до разгона монастыря.
Свечка, которую передал Батюшка Серафим дивеевским сестрам, чтобы его с ней встречали в Дивееве, сохранялась почти 158 лет, последнее время — у матушки Маргариты. Она передала ее протодиакону, который вставил ее в свою свечу и с ней встречал мощи Преподобного у Святых ворот обители.
За одиннадцать дней до этого события было принято решение Священного Синода о возобновлении Серафимо-Дивеевского женского монастыря.
В ноябре 1991 года была назначена настоятельницей сей обители и возведена в сан Игумении матушка Сергия, сестры перешли жить в монастырские келий. А в марте 1992 года переехала в южный флигель колокольни, возвращенный обители, и матушка Маргарита. В новой келий матушка Маргарита, как положено схимонахине, подвизалась в молитвенном подвиге строжайшего монастырского послушания.
Своим примером она учила новых сестер монастыря непрестанной молитве, великой любви к Богу, людям и к своей Обители, подавала пример в отношениях с начальствующими, младшими, постоянного оптимизма и доброжелательности.
     Последние пять лет своей жизни матушка Маргарита провела в возрожденном Свято-Троице-Серафимо-Дивеевском женском монастыре. 9 февраля/27 января 1997 года, в воскресенье, в день памяти Новомучеников и Исповедников Российских, она скончалась.
По дивеевскому обычаю все сестры сделали 12 земных поклонов за упокоение ее души и 12 раз ударили в большой колокол. Похоронили матушку Маргариту за алтарем Троицкого Собора, недалеко от могилок дивеевских блаженных.

Инокиня Екатерина
Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского монастыря.

ИСТОЧНИК:   http://orthodoxy.stnikolas.ru/news/0209.html