Представляем   пятую  главу  книги   Оксаны  Сероокой,  учителя  начальных  классов  средней школы  г.  Сургут  Ханты-Мансийского  АО -Югра.

Глава 5. «Спаси и сохрани овечку…»

Эту главу начинаю с особым трепетом. Может быть, только потому и дерзаю писать о Спасителе, что главное слово на этих страницах будет всё же отдано детям. И, предлагая читателю пройти дивными аллеями детских размышлений, не могу не поделиться тем чувством, которое испытываю всякий раз на этих уроках.

Смотрю на них, обычных детей. Кто-то пять минут назад жарко обсуждал с товарищами новый эпизод «Звёздных войн», кто-то хрустел яблоком, наблюдая в окно за сражением первоклашек в снежки, кто-то дописывал работу над ошибками, срочно вспоминая формулу нахождения площади прямоугольника.

Но вот стих шум перемены и настал этот сакральный момент. Дирижёр не сделает палочкой первого взмаха, пока не возникнет, как чудо, эта тишина… Вот и урок, как музыка, начинается с тишины. Звучит первая фраза, и опять я вижу детские глаза, устремлённые на меня: вдумчивые, серьёзные, удивительно прекрасные, полные такого доверия, такой правды, такого смысла…

Но сегодня наша беседа как-то особенно величава и тиха, как полноводная река. Никто не перебивает друг друга нетерпеливыми репликами, не просится выйти из класса, не роняет карандаши, не шуршит страницами. Мы говорим о Спасителе, о Начальнике Тишины.

И начинаю я этот урок с проникновенных слов святого доктора, святителя Луки: «У сердца каждого человека стоит Христос. Стоит и тихо, тихо стучит. А мы не слышим, мы не замечаем, потому что шум и грохот окружающей суеты земной не дают нам слышать. Если проносятся мимо грузовые машины, если кричат дети на улице, не услышите тихого стука у двери вашей. Если сердце ваше заполнено шумом мирской суеты, если нет в нём тишины, глубокой, благодатной тишины, не услышите этого стука у дверей сердца вашего, в которое стучит Сам Господь Иисус Христос. О, какое горе, какая потеря не услышать – не услышать стука Самого Господа, не открыть дверей сердца нашего! Он мирен до такой степени, что, как нищий, стоит у дверей и тихо стучит…»

Дети смотрят на древнюю икону «Спас» преподобного Андрея Рублёва. От времени на её поверхности почти не сохранились краски, создававшие цветовой фон. А сама состоящая из трёх частей доска, на которой написан образ, так напоминает дверь… Величественное спокойствие, исходящее от Лика Христа, мудрая простота, понимающий, милующий, всепрощающий взгляд – вот с чем пришёл Спаситель к дверям каждого сердца.

Никогда до этого урока я не читала детям своих стихов. Но в тот момент мне показалось это уместным, и, предупредив детей, что для них это стихотворение будет непростым, я всё же попросила их внимания.

Но прежде чем я приведу здесь эти строки, расскажу немного читателю об их необычном появлении на свет.

Это было в лютый мороз, из-за чего дети не учились около двух недель. Мы же, учителя, приходили в школу, чтобы привести в порядок многочисленную документацию и классные журналы. Выполнив работу и уже собираясь домой, я зашла в учительскую одеться. Надела шубу, шапку, повязалась толстым шарфом и направилась к двери, но вдруг что-то подсказало мне оглянуться. Я бросила взгляд на письменный стол и заметила лежащий на нём чистый, как снег, лист бумаги, а на нём – будто кем-то специально приготовленный, заботливо оточенный карандашик. Я не знала, кто его туда положил и сколько времени он там лежал, но почувствовала в тот момент, что ждёт он именно меня. Обычно на столе в учительской лежат приготовленные фельдшером памятки о профилактике сколиоза у детей. Никто не будет спорить, что и теперь на этом столе лежал самый обыкновенный, самый «школьный» предмет. Что же может быть необычного в простом карандаше и листке бумаги?! Но в этом карандашике чувствовалась какая-то таинственная мысль. Я села за стол, и, не снимая ни шубы, ни шапки, а лишь наскоро размотав шарф, стала писать…

Тишина

Всё чудесное зреет неслышно, негромко:

Крылья бабочки в шёлковом коконе сна,

И под сердцем у матери – сердце ребёнка,

И роса на цветке, и любовь, и весна.

Рифмы, краски и звуки в тиши лишь струятся

На бумагу, на холст и на нотный листок.

Тихим утром, покрытый небесным румянцем,

Улыбнется лучисто младенец-восток.

В тишине спит Земля на груди у вселенной,

В тишине совершался Предвечный Совет,

Тишина – колыбель и молитв сокровенных,

«Свете Тихий» поём Показавшему свет.

 

В тишине можно слышать, как молится Время

По неведомым чёткам, считая века.

Но не властно и время над лилией белой,

Что на землю несла Гавриила рука.

Всё чудесное зреет негромко, неслышно,

В этом невыразимая есть красота,

Но важнее всего в нашей жизни расслышать

У сердечных дверей стук смиренный Христа…

Я прочла детям это стихотворение, и именно в то мгновение, когда прозвучали две последние строчки, в двери класса кто-то тихо постучал. Надо было видеть изумлённые глаза детей в этот момент! Я подошла к порогу, открыла дверь и все мы увидели маленькую девочку, вероятно – первоклашечку, которая тонким голоском спрашивала меня: «Простите, а вы не знаете, в каком кабинете можно найти Юлию Ивановну?» Кто-то из мальчишек вызвался проводить заплутавшего в школьных лабиринтах ребёнка.

Некоторое время класс потрясённо молчал. Хотя, позвольте, что же и тут удивительного, что маленький человечек заблудился среди больших школьных дверей? В начальной школе это привычное дело. Но этот тихий стук раздался так вовремя… «А ведь если бы мы шумели, как обычно, не услышали бы этого стука! Наверное, нам Господь и показал, как тихо стучит Он Сам, как нам надо почаще прислушиваться к тишине, чтобы не пропустить Его стук», – размышляли дети.

Конечно, для разговора с детьми о Спасителе одного урока, предусмотренного школьной программой, слишком мало. Что там урока – и жизни мало, разве что Вечности хватило бы. Не этой ли мыслью завершает Евангелие возлюбленный ученик Христа: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, исамомумируневместить бы написанных книг. Аминь» (Ин. 21:25).

Дети хотят знать о жизни Спасителя всё: и кто Его родители, бабушка и дедушка, и где Он родился, и как жил, и что любил, и во что играл, и плакал ли, и боялся ли темноты… Он – живой и близкий, непостижимый в Своём величии – и такой родной, весь мир держащий в руках – и ласково отирающий «всякую слезу» с очей человека.

– Он всё-всё про нас знает? Знает, как мне было тяжело, когда мы убегали из Донецка? Ведь я такая маленькая, а уже пришлось стать беженкой, – горько сетует Ангелина.

– Как же Ему не знать, – отвечаю я, – если, едва появившись на свет, пришлось Ему с родителями бежать в Египет, спасаясь от злого Ирода… И о твоих слезах, Зухра, Он знает: Ему ведь тоже пришлось похоронить Своего земного отца, когда Христос был чуть старше, чем ты сейчас. А ещё знает, что твоему сердцу, Савелий, так непросто переносить предательство друга.

Как здесь не показать дорогому читателю и такие трогательные, милые в своей простоте, полянки с душистыми полевыми цветами – детскими мыслями:

– А у меня самое популярное имя на свете: Анна! – радостно восклицает третьеклассница.

– И одно из самых древних: бабушку Иисуса Христа зовут Анна, – говорю я.

Девочка вскидывает бровки от удивления:

– Да?! Баба Аня у Него есть?

– Дети, вспомните, куда положила Мария новорождённого Младенца Христа?

Никита «вспоминает»:

– Под ёлку?!

Про хозяина вифлеемской гостиницы: «У него сердца нет! Не пустить Бога на Его же Рождество!»

– Христос воскресе, Данилка!

– И для вас тоже Христос воскрес, Оксана Евгеньевна!

«Когда мы зажигаем свечку, Боженька видит этот огонёк и говорит: «А ну-ка, посмотрим: кто это там Мне молится?»

«А как здорово было бы подойти к Раю, позвонить в специальный такой домофон, и Боженька спросит: «Кто там?» – а мы бы ответили: свои!»

О раскаянии Петра после трёхкратного отречения от Спасителя: «…и апостол Пётр, бедный, заплакал, как маленький…»

– Дети, вспомните: кто предал Христа?

– Э…Забыл, как его звали… Нерусский какой-то!

«Господи, живи долго!»

Особо проникновенная тема нашей беседы о Спасителе – это Его крестные страдания. В Страстную Пятницу, когда мы говорили о суде над Христом, Паша с горячим негодованием воскликнул: «Понтий Пилат имел такую власть! Неужели он не мог крикнуть всей этой толпе: «А ну, цыц!»

«Надо же, как странно: Христос – Царь, а на крест пошёл, как слуга…»

«А ведь в самом слове «пятница» как будто скрыто слово «распятие». Это чтобы люди не забывали…»

Денис: «Я не понял: а как убили Иисуса Христа?»  – Максим ему отвечает: «Да ты на крестик свой посмотри – и узнаешь!»

«Когда я смотрю на Христа на Кресте, я чувствую освобождение».

Отдельный наш урок посвящён Кресту Господню. И тут дети говорят удивительные слова:

«Кажется, что Крест испускает лучи на все четыре стороны света».

«Похоже, Кресту и солнца не нужно. Он сам сияет – возможно, даже ночью».

На этом уроке я услышала потрясающие слова и от девочки Амины, которая воспитывается в мусульманской семье с сильными традициями, да и сама она названа при рождении в честь матери пророка Мухаммада. Так вот Амина, лишь только взглянув на Крест, тут же подняла руку и с волнением сказала: «Когда я смотрю на Крест, мне кажется, что какой-то Человек раскрыл Свои руки так, словно хочет обнять весь мир».

Я очень подивилась этому ответу, ведь такое размышление о Кресте я встречала только у великого русского старца Иоанна Крестьянкина. Через некоторое время Амина подошла ко мне с учебником, и, открыв страницу с изображением икон Богородицы, спросила: «Оксана Евгеньевна, а Кто это? Мы скоро будем говорить об этой Тёте? Она мне сегодня приснилась и сказала: Амина, Я тебя люблю».

Даю детям и письменную работу. Старательно выводя на листочке имя Христа, пишут о Нём самые лучшие в мире слова:

«Спаситель такой храбрый: Он Сам пошёл на Крест без всяких «нет».

«Бог – это не только Спаситель, но и Носитель. Носитель нашей ноши, наших грехов, нас самих».

«Он героический, Вещий, утешительный и очень грустный, когда делаем зло».

«Спаситель высок, однословен, красив. Из Его уст всегда исходили слова высшие. Глядя на Его Лик, сильно бьётся сердце. Зная Его, я бы сказала, что Христос немногословен. По венам Бога исходит одна только любовь».

«Господи, Ты никогда ни на кого не кричал. Интересно, за что на Тебя накинулся тот царь? Наверное, был злым и жадным, да?»

«Чтобы мы жили, Он пошёл на муки. И где наше спасибо Ему?!»

«Если бы не Он, мы все пошли бы в яд».

«Он прекрасен…»

«Он никогда никого не обидел и в беде не бросил. Бога не передать словами».

«Отче наш! Спасибо, что создал нас!»

«Вижу в Его глазах свет, в Его улыбке – счастье, в каждой Его волосинке – капельку добра, на Его щеках – красоту поступков».

«Когда я смотрю на Него, чувствую какую-то мощь. И ещё – сразу просыпается совесть».

«Я словно слышу Его первый детский крик и чувствую Его страдания на Кресте».

«Когда я посмотрела на Него, то поняла, что эти глаза смотрели на меня всегда…»

И вот, по традиции, в конце урока мы встаём в круг, я передаю детям один из любимейших образов Спасителя – «Пастырь добрый». Христос держит на руках овечку, совсем недавно дрожавшую от холода и страха. Убегая всё дальше от родного рожка, она потерялась в чаще опасного леса. Но теперь она снова под любящей защитой, и как отрадно чувствовать ей тепло и уверенность рук своего Пастыря.

Я спрашиваю детей, что они чувствуют, глядя на Христа, что хотели бы сказать Ему. И зажурчала эта чистая речка:

– Глядя на Христа Спасителя, я чувствую, что Он всегда меня оберегает, что следит за мной, как за малюткой! Иногда я слышу в своей душе, как Христос ласково мне говорит: «Не трогай, Дашуля, не надо!»

– Я знаю: Он хороший Бог, Он великий. Кто же забудет Его?! Хочу, чтобы все с Ним дружили.

– Не спорит: как люди решат, так и будет.

– Каждый вечер я говорю Боженьке: «Господи! Сделай так, чтобы завтра утром я вспомнил о Тебе, чтобы поздороваться не забыл!»

А Кирилл взял образ, поцеловал его и тихо сказал: «Господи, спаси и сохрани овечку…»

И в этой детской просьбе прозвучала тёплая молитва за всех-всех нас – заблудших овечек по имени люди.

И Господь всё ещё верит в нас, несмотря на то, что так часто мы встречаем Его, как встретил той самой Ночью бездушный хозяин Вифлеемской гостиницы: «Видишь, Господи, мест нет! Здесь у меня – квартира, здесь – машина, здесь – дети-внуки-правнуки! Хочешь, Сам убедись, что мест нет! Нет мест в гостинице моего сердца! Пойди, постучись к другим хозяевам, авось, впустят Тебя, не оставят ночью на улице».

Хотим научиться любви, милости, терпению, а как встаёт Учитель за кафедру, чтобы преподать нам Свой бесценный урок – в недовольстве покидаем аудиторию. Или, развалившись на последней парте, как нерадивые ученики, то и дело позёвываем да посматриваем со скукой то на Учителя, то на часы: долго ли до звонка?

А у детей так всё просто: «Зачем совершать плохое, если веришь в Самого Хорошего?»

И вот смотрят они на Лик Христа чистыми, ясными очами. И пронесётся детство, но пусть всегда остаются чуткими эти души, пусть всегда, даже в глубокой старости, они будут способны услышать ласковый голос Доброго Пастыря: «Не трогай, Дашуля, не надо!» А ещё – пусть не забывают о тех глазах, что смотрят на них всегда.

Заканчивается урок. И эти шаловливые мальчишки и девчонки, которые понесутся, обгоняя друг друга, по школьному коридору, как только прозвенит звонок, представились мне вдруг не учениками сургутской начальной школы, а современниками земной жизни Спасителя. И подходят они к Нему за драгоценным благословением, и держат в руках не тетрадки и ручки, а собранные для Христа цветы с палестинских полей…