КОГДА УТИХЛИ волейбольные игры и молодежь разместилась у костра, отец Павел предложил задавать вопросы. Рая решилась спросить о наболевшем:

—Опасно ли жить в доме, принадлежавшем раньше колдунье?

—А что именно вас там беспокоит? — осторожно поинтересовался священник.

—Мне бывает в нем страшно. Порой кажется, что рядом кто-то есть. Зажгу свет — никого, а все равно страшно. —Крыша поехала, — сострил Лёня. — К психиатру пора обратиться. —У самого давно крыша поехала, — обиделась Рая. — Лучше бы помолчал, а то я и про тебя рассказать кое-что могу. —Ну, расскажи, расскажи. Попробуй! — с угрозой огрызнулся Леонид. —Не надо ссориться, молодые люди, — остановил отец Павел. — Лучше посоветуемся, как девушке дальше быть. —Освятить дом. И не только дом, а все хозяйство, — прозвучало несколько голосов.

—А зачем освящать? — наивно спросил Рыжий.

—Ты что, не понимаешь? А как иначе батюшкам заработать детишкам на молочишко?! —довольно громко прокомментировал Леонид. — Вот и придумывают всякие ритуалы — крестить, освятить, отпеть.

—Так, ваша точка зрения понятна, — спокойно продолжал отец Павел. — Может, попытаемся разъяснить Володе, для чего жилище освящают испокон веков, а, Серафим?

—Можно, я отвечу одной историей? —предложил тот.

—Да, да. Конечно, конечно, — согласился батюшка. —Это произошло довольно давно, — начал рассказ Серафим. — Один бравый полковник Милонов прожигал дни и ночи в кутежах, не веря ни во что святое. Мать-старушка молилась за него, уговаривала одуматься, но он в ответ только смеялся.

Однажды, после очередной попойки ложась спать, он явственно услышал странный голос:

—Милонов, возьми пистолет и застрелись!

Он подумал, что его кто-то разыгрывает, осмотрел комнату, заглянул под кровать, за печку. Никого не увидел и, решив, что ему показалось спьяну, улегся в постель. Но не тут-то было. Вновь чей-то голос повелительно прозвучал рядом с ним:

—Милонов, возьми пистолет и застрелись!
Хмель мгновенно улетучился. Полковник крикнул денщика и рассказал ему о происшедшем.

Денщик объяснил барину, как младенцу, что тот стал жертвой бесовских нападений, и посоветовал при новых напастях читать молитвы и осенять себя крестом.

Полковник выругал денщика за его невежество, самоуверенно заявив, что ни Бога, ни бесов нет, и выставил того из комнаты.

Уходя, денщик умолял барина при следующих наваждениях осенять себя крестным знамением, чтобы бесы не погубили его душу навечно, ибо грех самоубийства — страшный смертный грех.

Милонов в ответ на увещевания запустил в денщика сапогом. Спустя время протрезвевший четко услышал приказ беса:

—Милонов! Возьми пистолет и застрелись!

У полковника зашевелились волосы на голове, и он со страхом перекрестился. Вся прошедшая жизнь, как в кино, промелькнула перед ним. Что было в ней? Лишь бравада, волокитство да хмельной угар.

А какой ответ даст он на Страшном суде? Какая участь ожидает его в ином мире, если таковой действительно есть? Эти мучительные поиски на радость матери окончились тем, что Милонов вступил на путь очищения души, на путь покаяния и даже стал монахом.

—А причем здесь освящение дома? — все еще не понимал Рыжий.

—Ты про Оптину пустынь слышал? — вдруг спросил отец Павел.

—Нет. —Это древний монастырь. По преданиям, он был основан раскаявшимся разбойником Оптой.

—Разбойником? — удивился Рыжий.

—Да, дорогой. Все мы подобны разбойникам. Только одни раскаиваются, ищут и находят Бога, другие из себя бога творят. В этом монастыре молились великие старцы. Для них не существовало ни времени, ни пространства.
Они видели через века. Да и сейчас нас видят, раз мы их вспоминаем. —Да ну? — Рыжий открыл рот от изумления. —И не только видят, но и молятся о нас. А молитва у них была пламенная, все освящающая. Однажды в Оптину приехали космонавты. Собственно, не в монастырь, а разгадать загадку, необъяснимую наукой. Пролетая над этими местами, они обратили внимание на столп света, устремленный в небо. Они засняли это свечение, определили координаты и приехали за разгадкой — что же там могло светиться?

А монастырь был еще разрушен. Постарались большевики, чтобы духа Божьего нигде не было. Остервенело поработали. Ленин еще в детстве сорвал с шеи крест и топтал ногами. Но как бы ни растаптывали святыню, монастырь вновь возродился. Интересно, что он еще был в развалинах, когда приехали космонавты. Они привезли фото, сделанное из космоса. На нем руины монастыря, и они светятся! Представляешь?

—Вот это да… — Рыжий не знал, верить ли услышанному.

—Теперь тебе понятней стало, для чего надо освящать дома?

Рыжий неопределенно пожал плечами.

—И не только дома, но свою душу прежде всего, чтобы Бог поселился в ней. Если Бог будет с нами, то никакие вражьи напасти нам не опасны.

Отец Павел повернулся к Рае:

—Если хотите, милая, я завтра освящу ваш дом.

Рая благодарно поклонилась батюшке.

* * *

Семен завозился дотемна в саду. Он уже решил уйти в дом, да заметил два силуэта каких-то пацанов у калитки. Семен замер, ожидая, что будет дальше. Мальцы пошептались, ободряя друг друга.

—Да нет его, заходи. —И свет нигде не горит, айда!

Калитка приоткрылась, и две фигурки проскользнули во двор. Они достали из карманов какие-то пакетики и стали что-то высыпать из них около крыльца, окон, в саду, на грядках.

—Что вы тут делаете? — строго спросил Семен.

Перепуганные мальчишки бросились бежать. Одного из них Семену удалось схватить.

—Стой! Куда? Что ты тут напакостил? Кто тебя научил? Говори, кто?

Пойманный лишь всхлипывал.

—Что вы подбрасывали? — Семен сильно тряхнул мальчишку. — Ну, признавайся! —Не знаю.

—Что-то я тебя не припомню. Как тебя звать?

Мальчик молчал.

—Не внук ли ты бабки Галины, а? Молчишь? Тогда пойдем в лагерь. Там разберемся, кто ты и что делал в моем саду.

Не выпуская пленного, Семен повел его к озеру.

—Кто с тобой был? Не хочешь выдавать? Небось, в герои себя записал, да? Ладно, сейчас мы всю вашу шкоду выведем на чистую воду.

На берегу молодежь тихо пела под гитару. Семен подвел упирающегося мальчишку к костру.

—Простите, батюшка, вот поймал с поличным у себя в саду этого молодца. Вместе с каким-то напарником что-то подсыпали у дома, на грядках, в кустах. Этого схватил, другой смылся. Я его опознать не могу, на вопросы не отвечает. Опасаюсь, что они выполняли задание начинающего колдуна. Недавно появился у нас такой после смерти Комарихи. Это же беда будет для всей деревни, если у нас школа колдунов появится, свои Гарри Поттеры. —Как тебя зовут, мальчик? — дружелюбно спросил отец Павел.

Тот промолчал.

—Не ты ли тогда самогон сюда приносил?
Молчать уже не имело смысла, так как все деревенские мгновенно узнали его.

—Я, — хмуро сознался он. —А звать-то как? —Гришкой.

Парнишка что-то бубнил себе иод нос.

—Ты громче, громче. Кто тебя научил что-то подсыпать в саду дяди Семена?

Все смотрели на Леонида, а тот сидел как ни и чем не бывало.

—Так… Боишься сказать? Не людей надо бояться, а Бога. Он же все видит. Но для тебя было бы лучше, если бы ты сам признался. Впрочем, и без твоего признания картина начинает проясняться. —Да, начинает, — согласился Семен. — Я пригласил всех подростков, юношей и вообще всех желающих приходить ко мне обучаться столярному делу. Еще с детства мне нравилось топором что-нибудь сооружать, а в зоне это особенно пригодилось. Там с умельцами церковь небольшую поставили. Вот и здесь, думаю, ребята не знают, чем себя занять. Решил умением
поделиться. —Благое дело, благослови Бог ваши труды, — одобрил отец Павел. —Но кому-то это уж больно не понравилось. Как тут, так и в зоне есть своя субординация: главарь, или авторитет, — его власть держится на силе, свирепости, хитрости. Он готов на все ради власти.

Ребята стали перемигиваться, поглядывая на Лёню, а он злобно засверкал глазами.

—При нем, — продолжал Семен, — приближенные, исполняющие его приказы. Деревенские подростки перешептывались, указывая взглядами на покрасневшего Рыжего.

—Есть в этих примитивных группках подхалимы, марионетки, шуты, забитые… Интересно, какую роль ты исполняешь, Гриша? — вдруг спросил Семен мальчика.

—Никакую, — недовольно огрызнулся Гриша.

—Подхалима! —Марионетки! —Забитого! — раздалось с разных мест.
Мальчуган обиженно оглядывался. —А какую роль исполняет главарь, который дал задание что-то подсыпать у меня во дворе? — вдруг спросил Семен. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Чьи повеления он исполнял, ты догадываешься? —Нет. —Ты слышал, что мой дом будет передан церкви? —Слышал, — пробурчал Гриша. —А для чего я его передаю, понимаешь? —Не… —Чтобы ребятам интересно жилось. В нем же можно воскресную школу создать, кружки разные. Кому, для чего вздумалось подсыпать какую-то заразу? Людей отравить, деревья, чтобы все боялись ходить сюда, так? Ты понимаешь, кому вместе с главарем своим ты служишь? Тебе что, хочется, чтобы деревня спивалась и перед колдуном дрожала? Ты этого хочешь? —Нет, — понуро прошептал Гриша. —Вот что, приходи лучше завтра с утра ко мне. Я тебя научу топор в руках держать, что бы ты мог дома строить. Придешь? —Приду, — пообещал мальчик. —И еще желающих сорванцов с собой приведи. —Ладно.

—Если не возражаете, — попросил разрешения отец Павел, — и я приду к вам. Хочу освятить и дом, и сад. Пусть все злые наветы улетучатся. Вы же знаете: колдовство бессильно, если человек с Богом, с Церковью живет.  https://azbyka.ru/fiction/chudik/