Молитва матери

— О ЧЕМ МОЛИШЬСЯ по ночам, мать?

—О тебе, Лёнечка, о тебе, чтоб о жизни своей задумался. Столько лет уже, а все непутевый. Я надеялась внуков нянчить, а ты… Взял бы в дом невестку хорошую. Мы бы с ней дружили, ладили, детей растили. —Хватит болтать, мать. У меня своя голова есть. Лучше скажи, куда книгу растрепанную задевала? —Вот и не скажу. В ней одно колдовство, я заглядывала. Перед людьми позор: сын в колдуны подался. Ох, Лёня, Лёня, за что мне такое наказание?! И не только мне, на Страшном суде и тебе отвечать придется. —Где книга, спрашиваю? —Спалила. —Что-о-о? —Да нет, пока нет. Я так поразмыслила: мало толку будет, если кто-то другой сожжет. Надо б тебе самому ее в огонь бросить. Господь тогда многие грехи простит, сынок. —Тебя Чудик подговорил? —Вовсе нет. Раньше у нас с тобой разговор не получался. Ты кричал на меня, дверью хлопал, а сейчас не хлопнешь — вот я и заговорила. Так, о женитьбе твоей…

—Мать, ты безнадежно устарела. Теперь время другое. Нынче в моде гражданские браки или гостевые.

—Это еще что придумали?

—Гражданские, когда попробуют пожить вместе, пока не выяснят, подходят ли друг другу по всем параметрам.

—Каким еще параметрам? —Как сексуальные партнеры, по характерам, привычкам. —Ох, ох, ох! Прости нас, Господи! —А гостевые еще проще: зайдет он к ней или она к нему на ночку-другую… Если надоело, гуд бай, милая. —Как Господь нас еще терпит?! —Мать, ты совсем темная. Теперь в некоторых странах даже однополые браки узаконены.

—Что ж это творится, люди добрые, что творится?! Это ж Содом и Гоморра!

—Какие Содом и Гоморра? —Неужели не знаешь? —Нет. —Так это ты темный, а не я. Об этом же в Библии написано. Брось дурь, Лёня, о семье позаботься. Без нее ничего доброго быть не может. —О семье? — зло процедил сын. — А что с твоей семьей стало? Где муж твой, отец мой? —Я его не осуждаю, сынок. Он поддался на агитку: “великая стройка, великая стройка”! Жили мы, еле-еле перебиваясь. Время было трудное. Вот он и поехал за большими деньгами. Ну а там… Еще же молод был…

Не надо родное гнездо никогда покидать. Ты же знаешь: у нас под горкой родничок был. Водичка там текла такая чистая, прозрачная. Ее целебной считали. Теперь все заросло. Никому ничего не нужно, только бы подкалымить где. Ну, зашибут денежку, пропьют — и что? Даже память о доме затуманят. А родные места — это же наши истоки.

Лёня слушал тихий голос матери, и все, что она говорила, казалось ему простым и мудрым, хотелось взять ее исхудавшую руку, погладить.

—Приходила ко мне Степанида, плакалась про свою дочку, — издохнув, продолжила мать. — Катя ребенка ждет, а кто отец — не говорит. Девушка онахорошим была, как родничок чистая, и вот… —Чистая? Да она почти со всеми парнями переспала. Теперь ищи-свищи, кто отец. Кому захочется алименты за чужое дитя платить? —Ну, зачем ты так, Лёня? Побойся Бога! Для чего искать? Сам знаешь, что она девушкой была. Все говорят, ты ее с толку сбил, а теперь опозорить хочешь. Каково мне, матери, такое о сыне слышать? Деревня есть деревня. В ней все про всех знают: кто к кому на сеновал ходил после вечеринок, кто о ком слово неправедное сказал… Взял бы ее в дом. Она хорошей женой будет. И я внуков дождусь.

Род у нее трудолюбивый, земледельцы. Все здоровые, непьющие, долголетние.

Она — кровь с молоком, красавица и сердечная. Чего тебе еще? Зачем безотцовщину разводить? Сам знаешь, как плохо без батьки. А по годам пора тебе свое гнездо свить. А как бы тебя все зауважали. Подумай, сынок, не бери грех на душу. Сейчас и батюшка в лагере рядом. Семен к свадьбе готовится, венчаться задумал, и ты бы заодно. Порадовал бы меня на старости. Неровен час — слягу скоро. Кто тебе еду будет готовить, дом прибирать? Она и за мной присмотрит, как дочка. А малыш в доме появится — это и радость какая! Ты — с работы, он к тебе, как звоночек: “Папа, папочка!”

—Сопливые они все, звоночки, а потом вырастут, вроде меня, — что тогда? —Я тебя растила не умеючи. В прежние годы всё из поколения в поколение передавалось. Все молились перед едой — и дитя. Все в церковь — и дитя. Не зря пословица была: “Без Бога ни до порога”. Потом все разрушили, а главное — веру. Ну что ж? На ошибках учимся. Я сейчас бы тебя совсем по-другому растила, воспитывала. —Как? —Чтоб Бога любил и людей, не только себя, жил и трудился по совести.                                                                                                                    Эту науку с первых дней постигают.  https://azbyka.ru/fiction/chudik/#n14